Когда устаю от хамства,
от блажи и общей дури,
иду и читаю Хармса,
простите моё нахальство,
плевать хотел
на начальство,
лишь он для меня –
лекарство,
и гений в литературе,
и яркий, как плод заморский,
назло всякой скуке плоской
Хармс в нашей
пророс культуре!
Его объявили сорной
травою за норов вздорный
и, критики, брови хмуря,
клеймили его упорно,
но дул он отважно в горны,
шагал вдаль
тропинкой горной,
как витязь
в тигровой шкуре,
отчаянно каламбуря,
вокруг озирался гордо,
просил,
как тот парус бури!
Наивным был, как ребёнок,
хотел ходить по газонам,
и свежим дышать озоном,
ведь был он – поэт в законе,
волшебником был в натуре,
я Хармса опять читаю,
назло всей
большой халтуре,
великим его считаю,
люблю,
и предпочитаю
всякой макулатуре!