ЧАРЛЬЗ БУКОВСКИ
поэт - Данте
Данте, милый, ад
теперь здесь.
хотелось бы чтоб ты понял
это. какое-то время
мы имели возможность
взорвать эту землю
а теперь мы в поисках
силы что даст нам возможность
покинуть её. но большинству
придётся остаться и
умереть. или от бомб
или же от отходов валяющихся
костей и разных
контейнеров,
а так же дерьма и осколков и курева.
Данте, милый, ад
теперь здесь.
а люди всё ещё любуются розами
катаясь на великах
пашут от звонка до звонка
покупают дома и картины и тачки;
люди продолжают
совокупляться
повсюду, а молодые смотрят вокруг
и кричат
что это должно стать
наилучшим местом,
и поскольку они делали так всегда,
а потом состарились
то сыграли всё в те же грязные игрища.
только теперь
все грязные игры веков
прибавили к результату который кажется почти
невозможно исправить.
некоторые ещё пытаются -
мы их называем святыми, поэтами, сумасшедшими, дураками.
Данте, милый, о, милый Данте,
видел бы ты нас
теперь.
10.11.18
Примечание: это стихотворение напомнило мне известную повесть Вольтера "Кандид", главный герой которой(Кандид) несмотря на то, что его постоянно терзали, пытали, тащили на казнь, всё время повторял, что "это лучший из возможных миров", - это же теперь несётся со всех пропагандистских каналов ТВ
poet for Dante –
poem by Charles Bukowski
Dante, baby, the Inferno
is here now.
I wish you could see
it. for some time
we’ve had the power to
blow up the earth
and now we’re finding
the power to leave
it. but most will have to
stay and
die. either by the Bomb
or the refuse of stacked-up
bones
and other emptied containers,
and shit and glass and smoke,
Dante, baby, the Inferno
is here now.
and people still look at roses
ride bicycles
punch timeclocks
buy homes and paintings and cars;
people continue to
copulate
everywhere, and the young look around
and scream
that this should be a better place,
as they’ve always done,
and then gotten old
and played the same dirty game.
only now
all the dirty games of the centuries
have added to a score that seems almost
impossible to right.
some still try –
we call them saints, poets, madmen, fools.
Dante, baby, o Dante, baby,
you should see us
now.