Твой Земляникин, плод башки болезной,
И все, что с ним сопутствовало бреду,
Все, что в мое окно в нощи пролезло,
Останется, а я, мой друг, уеду.
Потом вернусь и, прочихавшись вволю
От этой пыли, плесени и сажи,
Я новым слогом борзо заглаголю,
А ты смолчишь, не понимая даже,
Что все пройдет, как вот прошло и это.
Пройдем и мы, разбрызгивая лужи,
Сощурившись от солнечного света,
Которым был когда-то я разбужен.