Курица не птица...

В этом тексте, как и в большинстве других моих произведений, в оригинале имеются сноски, разъясняющие те или иные слова и понятия, которые, к сожалению, не отображаются на данном сайте.
По многочисленным просьбам читателей все ссылки с последней страницы вручную перенесены внутрь текста, который для этого разбит на страницы, чего этот сайт автоматически делать не позволяет.  Конец текста отбит линией подчеркивания, ___ а после сносок, то есть по завершению страницы, сделана отбивка двойной чертой=====. В случаях, когда на странице ссылок нет, ее выделение не делалось.

Уважаемые читатели. Убедительная просьба по прочтении оставить рецензию. Я не прошу хвалить , но хочу услышать мнение. Для меня это важно. Потратьте пару минут, пожалуйста.


Я вчера закончил ковку
и два плана залудил,
И в загранкомандировку
от завода угодил
Копоть, сажу смыл под душем,
 Съел холодного язя,
 После лекцию послушал:
 Что там можно, что нельзя!..
 …Дал  он мне прочесть брошюру,
 Как наказ:
 Чтоб не вздумал жить там сдуру,
 Как у нас!

 В.С. Высоцкий.

Музыка удваивает и утраивает армию... С распущенными знаменами и громогласной музыкой взял я Измаил
А. В. Суворов



Курица – не птица, Болгария – не заграница!  Эта расхожая , затертая «истина» , наверное, имела в  своем фундаменте немало кирпичей, бетона и бута , но мгновенно превращалась в миф, как только вы собирались эту самую шестнадцатую республику посетить, чтобы подставить свой зад под теплое южное солнце  на Златых Пясцах, Албене или Слънчевом Бряге и прополоскать его же в ласковом Черном море у вышеназванных берегов. Для начала надо было написать заявление в профком с просьбой выделить путевку. Получив «добро», следовало обратиться в партком, где должны были решить – соответствует ли твой «облико морале»  облику морале советского гражданина. Но самостоятельно заводская партийная организация решить этот вопрос была, оказывается, не в состоянии – боялась ошибиться. Поэтому наша несчастная зам секретаря партийной организации  восемь раз переписывала мою характеристику, согласовывая каждое слово с инструктором райкома, а затем на заводском партсобрании абсолютно неизвестные мне люди из цехов, с которыми я никогда не пересекался будучи начальником центральной лаборатории, решали – достоин или нет, как будто, как минимум меня представляли к награждению орденом или отправляли послом в ООН. Слава Богу, решили, что достоин!

 Но радоваться было преждевременно, это только начало пути. В назначенный день я предстал перед Ленинской гвардией, так называемой парт комиссией райкома. В комнате сидели приблизительно человек двадцать – двадцать пять бабушек и дедушек, вступивших в партию, вероятно по ленинскому призыву в год смерти Владимира Ильича, а может быть еще сопровождавших его в Шушенском. Первое, чем поинтересовались у меня, после того, как внимательно изучили мой внешний вид: Почему я не ношу комсомольский значок? А когда узнали, что в комсомоле пребывают до 28 лет, а мне уже далеко за тридцать, то немедленно возникло недоумение, почему я не в партии?. Пришлось объяснить, что, во-первых, на заводе, где я работаю, существует правило, что на одного инженерно-технического работника, принятого в партию, должно быть принято не менее пяти рабочих, а у нас таких нет, то есть меня принять в партию нет никакой возможности, согласно установкам самой же партии. Бабуси понимающе покивали головами, но их любознательность заставила поинтересоваться:  «А почему я вообще решил ехать в Болгарию? Ведь совсем неплохо можно отдохнуть и в каком-нибудь санатории или доме отдыха под Ленинградом или под Москвой.  Вопрос был хорош, и  разумного ответа на него у меня не было. Пришлось импровизировать и выдать, что  просто я там еще никогда не был, и мне интересно посмотреть, как строят социализм наши болгарские друзья. Кажется, мой ответ партийным аксакалам пришелся по душе, и они еще энергичнее закивали головами. А может это головы у них просто тряслись от старости, кто знает?! Но, если я решил, что на этом все и закончилось, то как бы не так! Уловив мой неподдельный интерес к социалистическому строительству в братской Болгарии, публика решила проверить, а на сколько же я вообще подкован в этом направлении. И вопросы посыпались один за одним: А кто является генеральным секретарем Болгарской коммунистической партии? А кто был ее основателем, А столицу Болгарии вы знаете?. Но на этом, кажется возможности формулировать вопросы иссякла и бабушка-председатель парт комиссии  в нарядном темно-зеленом двубортном костюме с маленьким значком с профилем вождя, которого она, вероятно, знала лично,причем с детства, а может именно он и давал ей рекомендацию на вступление в ряды на съезде в Лондоне или Женеве, с трудом приподнялась со стула , но видимо переоценив свои силы, опустилась обратно и уже сидя, словно извиняясь, глянула на меня. Я ободряюще и доброжелательно показал ей глазами, что не обижаюсь и понимаю. Тогда она поставила вопрос на голосование и ветераны единогласно признали меня годным к поездке. Через пару дней уже почти формально это решение ровно за одну минуту утвердило и бюро райкома, где мне запомнилось только то, что второй секретарь ( первый, очевидно на такие пустяки не разменивался, несмотря на партийную дисциплину)  потряс мне руку и выразил твердую убежденность в том, что я с честью пронесу гордое звание советского строителя и коммуниста перед братским народом Болгарии.
 Я вовремя прикусил язык, хотя чуть не брякнул, что я беспартийный, но все-таки сказал, что работаю инженером на заводе. Вероятно, мое  самомнение было сильно преувеличенным, а мнение о секретаре явно занижено, ибо я немедленно оказался идиотом после слов: « Знаю, молодой человек, но я имел ввиду, что вы, вне зависимости от специальности и должности, являетесь передовым строителем коммунизма, и даже, не будучи формально в рядах нашей партии, как и весь советский народ, поддерживаете ее программу, курс и одобряете решения съездов, а в особенности последнего» Возразить мне было нечего, ибо все было так красиво исполнено.  Но, чувствуя себя обязанным что-то в ответить, я только смог  произнести: «Конечно, товарищ секретарь, разумеется. И конференций, и пленумов ЦК и всех тезисов доклада товарища Леонида Ильича,… лично. После этих моих слов секретарь снова, еще крепче пожал мою руку. Я тут же дал себе зарок пару недель эту руку не мыть, чтобы не разрушить образовавшуюся ауру принадлежности и причастности. Каюсь, про этот обет я тут же  и забыл.

 Вот таким образом я и получил высочайшее соизволение выложить свое бренное бледное и   худосочное тело на горячий песочек Солнечного берега.
 Правда, был еще инструктаж в обкоме профсоюза, где некий ответственный работник, принадлежность которого к той или иной структуре мне осталась не совсем понятной, а значит, понятно, что это за структура. Могу предположить, что занималась она Глубоким Бурением. Молодой, спортивного вида, подтянутый товарищ с улыбчиво-серьезным не запоминающимся лицом привычно предостерег нас от легкомысленного поведения во время пребывания в дружественной Болгарии. Советы были вполне разумны, хотя иногда весьма неожиданны  и в некоторых случаях вызывали изумление и даже недоверие: «Неужели же кто-то может так себя вести?! Но впоследствии я был вынужден признать, что еще и не такие фортеля могут наши туристы отчебучивать. Инструктор предостерег от хождения по городу а наших стандартных тренировочных костюмах ( помните, с отстроченным швом впереди синего цвета с пузырями на коленках), попросил женщин не загорать на пляже в обычном нижнем белье и не носить бигуди в общественных местах. Я не удержался и спросил:
–А что, носят?
– А то! – Товарищ, похоже, не рассердился на меня за то, что я его перебил. –Представляете, влажность высокая, купальник со вчерашнего вечернего купания к утру не высох, а вечером предполагается организованный выезд в ресторан. Соответственно, поскольку второго купальника не имеется, то наша дама топает на пляж в полной боевой форме: панталончики сиреневого цвета  почти до колен с резиночками на отнюдь не худых ножках и бюстгальтере с кружавчиками на четырех крючках сзади, ибо формы дамы во что-то более миниатюрное не втискиваются, а на голове, памятуя о моем предупреждении, нейлоновая косыночка под цвет штанишек, стыдливо прикрывающая, нет не бигуди,  их дама забыла дома, но  импровизированные папильотки из бумаги.
 А некоторые, особо продвинутые тетеньки, как ни странно, не из столиц, а откуда-нибудь с берегов Енисея, Амура или Северной Двины, вдруг решают, что они ничем не хуже немок или австриек, играющих в волейбол топлесс, и словно в омут с головой несутся за мячиком, отбрасывая прочь верхнюю деталь своего «пляжного»  костюма. Учитывая разницу с немками в пропорциях, играющие, разумеется, в шоке, ожидая, что сейчас эта прекрасная нимфа, словно спрыгнувшая с картины Верещагина или Рубенса, будет подавать мяч именно своими колышущимися во все стороны выпуклостями. Но спортсменка, очевидно вспомнив, как она играла в волейбол на пляже возле речки лет двадцать пять назад, в отчаянном прыжке отбивает падающий снаряд, сделав блестящий кувырок через голову.  Публика приветствует смелость и мастерство аплодисментами, а героиня начинает старательно вытряхивать песок из головы и из сиреневых панталончиков, оттягивая резинки на ляжках и при этом подпрыгивая на одной ножке. Немецкие и австрийские мужчины завороженно наблюдают за грациозными движениями неожиданной партнерши, уныло переводя взгляды со своих худосочных плоских подруг на этот праздник форм и мысленно облизываясь, словно коты, завидевшие новенькую киску во время мартовских посиделок на крыше.

 Вскоре мне довелось убедиться, что товарищ из Конторы Глубокого Бурения не только не преувеличивал, но не рассказал нам и половины того, что приходит в головы советским туристам , полагающим, что они наконец-то добрались до сладкой жизни в недрах капитализма. И плевать, что это тоже социалистическая страна, что за всеми нами пристально следит наш руководитель группы – ответственный работник какого-либо райкома или  исполкома. У нас в группе, кстати, руководителем оказалась весьма импозантная директриса школы. Где-то, вероятно, посчитали, что раз она может руководить школьным коллективом, то и за туристами приглядит в лучшем виде. И хотя тетка оказалась бабой мерзопакостной, вредной и глупой, но в сравнении с располагавшейся в нашей же гостинице группой мурманчан, у которых руководителем был отставной полковник того самого бурильного комитета, нам еще крупно повезло. Полковник решительно утверждал в рядах вверенного ему подразделения  железную армейскую дисциплину. Сразу после завтрака он строил народ в колонну по двое, командовал  «Шагом на пляж марш!» и мурманчане нестройными рядами , но радостно, в предвкушении удовольствия от купания , двигались по асфальтированным дорожкам, прилегающим к песчаным вожделенным дюнам. Не хватало только песни, но, кажется, так далеко устремления полковника не простирались. Потопав минут пять по периметру пляжа, видимо удовлетворенный своими подчиненными, командир, наконец, направлял колонну к заветным пляжным зонтам и лежакам, командовал: «Стой!»   «Раздеваться!» и с чистой совестью садился рядом с какой-нибудь обнаженной до пояса немецкой или польской девицей, упирался взглядом в ее грудь и с выражением возмущения облизывался, показывая всем своим видом, что его интерес вызван исключительно желанием показать  степень своего презрения к развратным нравам капиталистических шалав. Вот у него в группе все девушки – передовые работницы рыбокомбината и такого срама не могут себе позволить. А не дай бог – это будет их последняя поездка за границу. Уж он-то постарается обеспечить !

Но на четвертый, кажется, день пребывания несчастному полковнику свалилась на голову беда в  лице самой юной, лет восемнадцати ударницы коммунистического труда из рыборазделочного цеха. Утром мы неожиданно стали свидетелями необычного зрелища. Вместо привычных уже, марширующих колонн за спиной полковника тихонько со скорбными лицами появилась четверка крупных здоровенных парней из мурманского пароходства, которые несли стул, держа его за ножки. Этакий импровизированный портшез. А на стуле, весело, но смущенно улыбаясь, словно венская матрона восседала та самая рыбораздельшица с филейного  участка. Ребята осторожно поставили стул рядом с лежаком и бережно переложили девушку на лежак. Сидеть, а тем более стоять, она явно была не в состоянии. Ее ноги были плотно забинтованы от ступней и до середины голени. Чувствовалось, что малейшие прикосновения к подошвам причиняют ей нестерпимую боль. Вика, так звали юную особу, морщилась и с трудом сдерживала слезы, но пыталась улыбаться окружающей публике. Мы быстро выяснили, что , оказывается, вчера вечером у них была плановая предварительно оплаченная поездка в горы, в  знаменитый ресторан «Страндженские шалаши». Позднее, через пару недель нашей группе тоже  посчастливилось провести вечер в этом удивительном и замечательном месте. И, несмотря на то, что в этом ресторане отличная кухня и очень внимательный персонал, фирменным «блюдом» здесь было не это, а представление. Начиналось все с внезапно возникавшей беспокойной и манящей музыки. Нам рассказали, что это играют древние, пришедшие из Греции, народные инструменты: тимпаны, нечто вроде односторонних барабанов или тамбуринов и гайды – своеобразные балканские волынки с очень мощным звучанием и сильными низкими частотами, создающими тревожное настроение, ожидание каких-то грядущих событий. Столики в ресторане стояли на открытом воздухе прямо на земле, которая была утрамбована тысячами ног за долгие годы, а стены или точнее имитировавшие их конструкции, были подобны беседке и сделаны из соломы, как и крыша над головой. Поскольку ресторан располагался довольно высоко в горах Странджа[1] , где в древности болгары укрывались от турок, которые не смогли взять эти неприступные высоты,  то было довольно прохладно и быстро стемнело. Кажется, вот только было солнце, но оно зашло за горный склон, и тут же почти без всякого перехода, без привычных нам, равнинным людям, сумерек наступила темнота. Небо мгновенно украсилось яркими звездами. Такие звезды бывают только в горах на юге или в южных же степях. Поскольку вокруг нет ни городов, ни деревень, ни фонарей на столбах, нет вообще никакого искусственного освещения, то свет звезд является единственным. И звезды светят очень ярко и почти не мигают. Только время от времени от одной звездочки к другой, словно  некие посланцы проплывет пара мигающих огоньков – зеленый и красный. Если слева направо, то значит это самолет из Бургаса взял старт и набирает высоту, выходя в эшелон или наоборот, это в Варну идет самолет на посадку. А если справа налево, то , соответственно кто-то прилетает в Бургас, на Солнечный Берег или, отдохнув, возвращается из Варны с Золотых Песков.  Столики стоят вдоль «стен» беседки по кругу, образуя в середине еще один круг, на котором несколько молодых мужчин довольно споро раскладывают дрова и разводят огонь. Вокруг огненной площадки установили ограждение из натянутых на столбики канатов с цветными ленточками. На канатах прикреплены также разноцветные мигающие лампочки. В принципе, мы были заранее, еще при заказе путевок информированы, что в этом ресторане нас ждет невиданное зрелище, нестинарство, а проще – хождение и танцы на углях босиком.
[1]Странджа  — горы в Турции и Болгарии. Расположены на востоке исторической области Фракия.
Площадь горного массива около 10 000 квадратных километров. Наивысшая точка — гора Голяма Махиада или Махиада (тур. Mahya Da;, Махья-даг) высотой 1030 метров, находится на территории Турции. Наивысшая точка Странджи в Болгарии — гора Голямо градиште (710 м).

Этот старинный обряд с древности практиковался в горных селах на юге Болгарии,  причем по большей части этим занимались женщины, хотя и мужчины тоже частенько практиковали такие игры. В старину,  перед  нестинарством, которое обычно приурочено было к празднику Елены и Константина в начале лета[2] , участники всю ночь накануне молились внутри запертой церкви, а потом выходили к людям и совершали ритуальные хождения по раскаленным углям.
 Встречавший нас у ворот седой старик, с изрезанным морщинами, продубленным горным солнцем лицом теперь принес большую деревянную лопату, похожую на те, какими у нас дворники зимой гребут снег. Передняя  кромка полотна лопаты была обита металлом, а само полотно по всей своей поверхности  носило  многочисленные следы пламенных поцелуев   раскаленных углей. Старик стал привычно разгребать головешки, раскидывая их по кругу, постепенно увеличивая диаметр огненной площадки, одновременно раскалывая крупные не прогоревшие  дровины на более мелкие кусочки, которые тут же ярко вспыхивали оранжево-синими язычками, омытые кислородом из свежего горного воздуха. К старому болгарину в помощь присоединился молодой парень, почти мальчишка,  на котором были надеты кирзовые сапоги армейского образца. В них он решительно передвигался прямо по огню, растаскивая лопатой яркие угольки и иногда просто раскидывая и топча их сапогами. Стараниями этих двоих через некоторое время мерцающий огнем и пышущий жаром ковер вырос в размерах и занимал уже большую часть площадки в центре ресторана. Для того, чтобы выйти на улицу покурить надо было, прижимаясь к столикам, осторожно бочком двигаться вдоль этой излучающей тепло печки. Сидевшие за столиками люди уже в полной мере ощущали жар, исходивший от  мерцающего и переливающегося в ночи пламени Сидевшие ближе всего к огню, начали пересаживаться на другую сторону. Но в это время волынки усилили свое пение и их количество, похоже, увеличилось. Одновременно ускорился ритм тимпанов, словно предупреждая, что сейчас произойдет что-то необычное.
 И точно. Откуда-то сзади, из недр ресторана выступили трое мужчин: двое были в белых домотканых штанах и рубахах ярко расшитых красными узорами по вороту, рукавам и планке, с широкими красными поясами, а третий в черных, собранных книзу  штанах, украшенных строчками и бусинами, был опоясан черным же широким поясом. В дополнение к этому на всех красовались темно-синие богато расшитые  шнуром и тесьмой безрукавки. Вся троица была примерно одного роста, все жгуче-черные, с красивыми мужественными лицами. Впереди парней шла молоденькая, не старше пятнадцати-шестнадцати лет загорелая девушка, почти девочка-подросток в длинном темно-красном сукмане – шерстяном сарафане с широким вырезом, под которым была видна белая «под горло»  вышитая рубаха, а может манишка, кто его знает.
 Из-под сарафана внизу тоже виднелось что-то белое, вероятно, нижняя юбка, а сам сукман, как и одежда мужчин был украшен сложными узорами из тесьмы и шнура.
 Вся четверка шла босиком. Они обошли полыхавший жаром ковер и остановились напротив входа, рядом с огромным вертелом, который  мальчишка, помогавший старику раскидывать угли, теперь не спеша  крутил, как  ворот колодца. На вертеле над отдельным костром уже давно жарилась целая туша какого-то животного – то ли барана, то ли козла. Моих знаний было недостаточно, чтобы это определить, но запах оттуда шел умопомрачительный, щекотавший ноздри и вызывавший обильное слюноотделение.
[2]Император Константин Великий, получивший от Церкви именование Равноапостольный, , был сыном цезаря Констанция Хлора, Огромная Римская империя была в то время разделена на Западную и Восточную, во главе которых находились два самостоятельных императора, имевшие соправителей, одним из которых в Западной половине и был отец императора Константина. Его мат –Святая царица Елена, , была христианкой. Будущий правитель всей Римской империи был воспитан в уважении к христианской религии. Отец его не преследовал христиан в управляемых им странах, в то время, как во всей остальной Римской империи христиане подвергались жестоким  гонениям.


 Тем временем музыка стала совсем нестерпимой, мелодия просто выла так, что казалось, будто кровь сейчас закипит. В животе от этих безумных звуков образовывался какой-то комок, который постепенно «всплывал», проникал в грудь, мимоходом цеплял сердце, заставляя его вздрагивать и колыхаться, а потом  растворялся где-то в легких. Но только стоило вздохнуть с облегчением, как на смену растворившемуся уже начинал подниматься следующий ком и, подчиняясь гулким звукам барабанов, начинал скакать и пританцовывать внутри тела, побуждая к каким-то действиям – бежать, кричать, плакать, сходить с ума. Попав во власть этих странных ритмов, я понимал, или мне казалось, что понимаю, как гнали в атаку на врага шотланские волынки, почему впереди многих армий шли барабанщики. В Манчжурии однажды японцы бежали, увидев, как из-за сопки, сияя медью труб, наполняя воздух их гулом и боем барабанов, показались стройные ряды войск. На самом деле, у россиян уже не осталось никаких резервов, и на врага в своего рода психологической атаке двигался только армейский оркестр, вооруженный барабанными палочками и медными инструментами. Точно также под бой барабанов, шалея от напряженного ритма,  зверея от сумасшедшей дроби,  молча шли в атаку на пулеметы красных офицерские роты белых под Таганрогом и Уфой, под Казанью и в Воткинске. Ритмы уносили сознание, казалось, что ты  неожиданно вдруг обретаешь могущество и необыкновенные способности: взлететь над землей и обозреть сверху мир, сдвинуть горы, перегородить реки, победить любого противника, нырнуть в Марианскую впадину, спрыгнуть в жерло Этны или Везувия, спасти мир, наконец. Так что там какие-то жалкие угольки на полу. Словно повинуясь этим завораживающим ритмам, старший из мужчин-нестинаров легко подхватил на руки девушку и, слегка переваливаясь с ноги на ногу, мелкими семенящими шажками двинулся вдоль края огненного круга, обходя его по внутреннему периметру и круг за кругом сжимая радиус, постепенно приближаясь к центру.  Следом за ним такой же  качающейся походкой двинулись и двое других парней.  Публика покинула свои места за столиками и сгрудилась вокруг огнедышащего ковра. Все взгляды сконцентрировались на ногах нестинаров. Недоумение и недоверие переплетались с восхищением и завистью. Как, как они это делают? Большинство людей были туристами из Союза. Все они учились в школе, многие имели высшее образование и понимали, что температура пламенеющих углей достигала 400-500 градусов. А троица неспешно двигалась с невозмутимыми лицами, словно под ногами у них была нежная ласковая травка или прохладный вечерний морской песок. Я обратил внимание, что девушка-нестинарка и несший ее на руках мужчина были явно похожи. Одинаковые, хотя и типичные для местных носы с легкой горбинкой, одинаковые угольно- черные блестящие  широко посаженные глаза под смоляными густыми бровями, в которых сейчас отражались переливающиеся отблески огромной жаровни. И выражения лиц, одинаково невозмутимо-безмятежное говорило о том, что эти двое связаны кровными узами. Отец и дочь? Старший брат и юная сестра? Дядя – родной брат матери или отца и племянница? Трудно сказать. Но в это время с громким гортанным выкриком в центр круга вбежал молодой, лет восемнадцати паренек, тоже, как две капли воды похожий на вышеописанную пару. Тут уже можно было не сомневаться, что девочка – его сестра, а мужчина – их отец. К всеобщему удивлению и разочарованию, мальчишка был в  цырвулях[3] , а не босиком. Но , словно уловив это настрой публики, парень тут же  неожиданно «пошел» по   огненной площадке колесом, сделал три или четыре оборота и  начал двигаться по углям на руках. Зрители завопили от восторга, перекрывая рев волынок. Но еще быстрее рассыпалась барабанная дробь, намекая, что сейчас будет  что-то еще более незаурядное. И точно – нестинар с девушкой на руках и мальчишка одновременно подошли к центру арены и ни на секунду не останавливаясь, отработанным тренировками движением, отец поставил девочку на ноги парня, который продолжал «идти» переставляя руки по тлеющим головешкам. А в это время пара других парней ускорилась и приблизившись к брату с сестрой, сняли девчонку с акробата и тут же поставили ее босыми ногами на огненную подстилку. И девочка, словно поплыла, почти незаметно перебирая ножками.  Кто видел, как «скользят»  в танце женщины в ансамбле «Березка», когда есть движение по сцене, но движение ног остается практически незаметным, тот поймет, что перед моими глазами совершалось действо, от которого мороз пробирал по коже, а правильнее будет сказать, что мой несчастный мозг, нафаршированный дикими ритмами барабанов и  нескольких гайд с бурдонами,[4] непроизвольно, чисто инстинктивно сообщал мне, что мои ноги задеревенели, скукожились от невыносимого жара и вот-вот вспыхнут. Я физически чувствовал , как горят мои подошвы и единственным желанием было немедленно скинуть с себя кроссовки, чтобы сунуть ноги куда-нибудь в воду. Кажется, я был не одинок в своих ощущениях. Не в силах больше выносить эту пытку музыкой, завораживающим танцем и тепловой галлюцинацией, я на негнущихся ногах вышел за пределы ресторана, сел на скамью, стоявшую под огромным дубом у входа, действительно снял с ног кроссовки и с наслаждением поставил босые ступни на прохладную, покрытую вечерней росой траву. При этом воспаленное обманутое сознание, вероятно настроенное в унисон с ощущениями нестинаров, заставило меня , как полного идиота, подтянуть по очереди ноги к глазам и визуально убедиться, что никаких повреждений и ожогов там нет. Я с облегчением закурил и откинулся на спинку скамьи. В это время из ресторана появились нестинары, все вместе. Они шли веселой стайкой, что-то обсуждая. Увидев мои босые ноги и стоявшие рядом кроссовки, девочка громко рассмеялась и что-то сказала своим друзьям. Отец в ответ погрозил ей пальцем и , похоже, сердито запретил. Но ее это, кажется, не остановило. Она подошла ко мне и смеясь, неожиданно протянула мне узкую загорелую ладошку со словами « казвам се Цветанка»[5]  Ты Руссия? . я кивнул и она перешла на довольно приличный русский.

[3]Цырвули – болгарские национальные  кожаные сандали, похожие на мокасины Их закрепляют ремешками или обувают на плотный шерстяной носок. Носили такие сандалии, как мужчины, так и женщины

[4] Бурдоны– Одна из трубок гайды-волынки  (чантер) имеет боковые отверстия и служит для исполнения мелодии, а другие две (бурдоны) — басовые, которые настраиваются в чистую квинту. Бурдон подчёркивает остов октавного лада (ладового звукоряда), на основе которого сочиняется мелодия. Высота звучания бурдонных трубок может быть изменена посредством находящихся в них поршней. Б. добавляют низкие и очень низкие звуки в звучание гайды.

[5]Болг. – Меня зову Цветанка, я - Цветанка




–Что, ноги обжег?– Она снова рассмеялась,–это у многих так бывает, кто в первый раз, и у кого душа чувствительная и нежная. Отец снова погрозил ей пальцем, призывая к прекращению разговора. Но девочка, похоже, была настроена на беседу.
–Ты смотрел? Тебе понравилось? Цветанка вопросительно заглядывала мне в глаза, пытаясь не услышать, а увидеть ответ.
–Нет, мне не понравилось, я выдохнул дым от сигареты в сторону, чтобы не попасть на нее и увидел, что лица старшего нестинара и брата Цветанки стали сердитыми и на них читался немой вопрос и недоумение.
 Но сама девушка довольно сдержанно, хотя и с нескрываемой обидой и разочарованием спросила:
–Почему?
–Вы не поняли, простите. Мне не просто понравилось, я восхищен и потрясен, так как никогда не видел ничего подобного, хотя и много слышал и читал про это. Я не понимаю, как вы это делаете. Там же горячо. Вы как-то специально готовите ноги, – я поаернулся к мальчишке,– и руки.
–Вместо ответа Цветанка сбросила с ног легкие туфельки и совсем по-детски положила обе ножки мне на колени. Я растерянно и смущенно, переводил взгляд с нее на сидевшего рядом отца. Все-таки, девочка уже была не совсем малышкой, а скорее девушкой в полном расцвете молодости. Отец промолчал, но вмешался Любен, так звали старшего брата. Он сердито прикрикнул на сестру по-болгарски, вероятно, обозвав ее каким-то обидным словом, кажется «уличница»[6] или что-то в этом роде. Смысл был понятен.
Я горячо вступился за нестинарку:
–Любен, не надо ее обижать! Смотри, она же просто совсем наивная и хочет мне доказать, что у нее нет ничего защитного на подошвах.–Я тихонько провел ладонью по стопе от пятки до пальчиков. Кожа на подошвах была довольно шершавой и грубой, совсем не такой, какая обычно бывает у молоденьких девушек в городе. Но, вероятно, мои нежные прикосновения оказались более эффективными, чем ходьба по углям, потому, что Цветанка вздрогнула, отдернула одну ногу и совсем по детски захихикала.
–Ой, не надо! Я боюсь гъделичкане[7] , не знаю, как сказать по-русски.
Я понял и удивился:
–По огню ходишь, а щекотки боишься?!–Я аккуратно опустил ее ноги на землю. Ничего там на подошвах не было, ни каких-либо наклеек из пробки, как иногда говорили, ни специального масла – ничего. Были обыкновенные девчачьи ножки, очень приятные и симпатичные. Скажу честно, что в другое время и в другом месте я бы с удовольствием растянул знакомство с цветанкиными  краката[8]  на более долгое время и постарался бы познакомиться с ними поближе. Но не судьба!
–На, смотри лучше сюда! – Любен со злостью сунул мне под нос свои руки, на которых тоже, разумеется, я не увидел ни приспособлений, ни следов ожогов.
 Но я не сдержался и произнес:
– У тебя, Любен, замечательные ладошки, и ходишь ты на них классно, но, если честно, то краката твоей сестры изучать намного приятнее.– Я повернулся к главе семейства, которого, как я слышал из разговора звали Момчил и сказал: У вас замечательные дети! Я вас поздравляю и передайте мои теплые слова своей жене - их маме.
–Спасибо, друг. Они хорошие ребята – не обижайся на Любена, он любит Цветанку и везде ее оберегает. А она еще не всегда понимает границы. Ты ей понравился, я вижу, и она тебе доверяется. Она еще не знает, к ее радости, что некоторые люди могут быть внутри совсем другими, чем кажутся. Ты куришь?– Он похлопал себя по карманам в поисках сигарет.
[6] Уличница–болг. шлюха

[7] Гъделичкане – болг. щекотка.

[8] Краката –болг.ноги



Я достал пачку «Пчелки» и протянул Момчилу, посмотрел на Любена, но Момчил резко отвел мою руку с сигаретами:
– Ему еще рано к цигарке тянуться.  молодой еще.– Парнишка, похоже, не обиделся и только кивнул головой в знак согласия, мол, отец прав!
Слушайте, а как же вы по огню ходите, в чем здесь фокус? – Я, конечно, не рассчитывал, что мне вот так, вдруг, возьмут и все выложат, но ответ был прост:
–Нет, друг, нет никакого фокуса. Надо просто научиться правильно ходить и правильно думать.– Момчил смотрел на меня улыбаясь, но видя мое недоумение и недоверие, Цветанка опять скинула туфельки и неожиданно вспорхнула мне на коленки, встав прямо на бедра своими маленькими ножками:
Смотри, почувствуй, как я иду!– И она действительно «пошла» прямо по моим ногам, и я действительно почувствовал, как ее подошвы перекатились с пятки на носок, а пальчики поджались и почти не притронулись к моему телу, только мимолетно коснувшись меня.
Я не знаю, понял я что-то из того, что девочка хотела показать или нет, но мне казалось, что я уловил идею.
–Надо быстро, да?  И не останавливаться? Так?
Цветанка одобрительно закивала, а Момчил более серьезным тоном добавил:
– Все не так просто. Дъщеря[9]  с восьми лет начала учиться, а Любен с пяти. И ожоги были и плакали, и мамка ругалась на меня, хотя она сама с детства нестинарка отменная, и бабка– ее мать нестинарка, и на всех праздниках до сих пор , как молодка, скачет козочкой, танцуя хора[10]  на углях.Действительно, в принципе, ничего таинственного или сверхестесственного в нестинарстве нет. И я сам, и моя семья, и все наши деревенские нестинары, а у нас почти вся деревня в праздники разгуливает по углям, самые обыкновенные люди, и как вы могли убедиться у наших девочек вполне нежные и симпатичные ножки., чего никак не могу сказать о ее поведении. Но это мы еще разберем дома.
Цветанка перебила отца:
–Баща![11]  Я уже совершеннолетняя! Не надо меня позорить!
–Ты, конечно, совершеннолетняя, но увы, не научилась себя прилично вести при посторонних. Взрослая девушка не может залезать на руки мужчине, если это не ее муж или отец, или брат.
–Момчил, Vомчил, пожалуйста, не надо ее ругать, я тебя прошу. – Мне было жалко девушку и косвенно я чувствовал себя виноватым, хотя не очень понимал в чем, собственно говоря, эта вина состоит.– Цветанка очень непосредственная натура и, словно ребенок полностью доверяет людям, тем более, она понимает, что находится под защитой любящих ее отца и брата. – Я пытался как-то перевести стрелки на себя.–Может быть это я немного ее спровоцировал своими расспросами, а она всего лишь на них отвечала так, как умела и сочла возможным. Так что, если хочешь, ругай меня, а не дочку.
– У русских та же беда, что и у нас.–Момчил хитро прищурил глаза, – это беда всех, наверное, мужчин. Мы легко поддаемся чарам хорошеньких женщин и начинаем играть на их поле.
Я не мог не согласиться:
[9]Дъщеря–болг. дочка

[10]  Хора – Болгарский народный танец, под аккомпанемент болгарских волынок-гайд  Он может исполняться любым количеством участников. «Хора» могут быть мужскими, женскими и смешанными. Для них характерны ходы по кругу, линиями, зигзагами, движения вперед и назад, из стороны в сторону. Исполнители держатся за руки, опущенные вниз, или за руки, поднятые от локтя вверх. За плечи могут держаться только мужчины. Иногда исполнители держатся за руки, скрещенные спереди или сзади, или за пояса, причем, как правило, правая рука находится снизу.

[11]  Баща–болг. отец


–Согласен, Момчил, согласен. Твоя дочка не просто хорошенькая,– я повернул голову к Цветанке,– а ты не слушай! Она красавица! И дай ей бог счастья встретить достойного человека. Жаль, я уже староват для этого, да и у меня уже есть жена и дети.
Мне на одну секунду почудилось, что в глазах девушки промелькнуло сожаление, но я начал расспрашивать дальше:
–Но, если, это так просто и нет никаких особых секретов, а дело исключительно в технике ходьбы, то почему же девушка из нашей гостиницы, позавчера так сильно обожгла ноги, что ее теперь носят на пляж на руках с забинтованными ступнями? Ведь ей, наверное объясняли, как надо идти. И как вообще так вышло, что ей дали это сделать?
 А-а, ты знаешь про это, ты ее видел, да?– Момчил помрачнел и его голос стал сердитым. – Знаешь, мы всегда после таких выступлений в качестве рекламы провоцируем немного гостей и предлагаем всем желающим повторить наши походы, стать нестинарами. Не часто, но иногда такие смельчаки находятся и мы им долго рассказываем, что и как надо делать, как ставить ноги и как делать шаги, как держать при этом тело и о чем думать.
–Разве имеет значение, о чем думать?– Это показалось мне надуманным и я решил, что мужик просто морочит мне голову.
 Но и Любен, и Цветанка согласно закивали головами: Конечно, это самое главное, этому труднее всего научиться. Правильно переставлять ноги – это сможет любой, а вот правильно думать – это не так просто. Ты вот стоял и слушал музыку, что ты при этом чувствовал?– Цветанка, похоже была благодарна за мою защиту в ее адрес и решила снова дать мне информацию
– Когда запели гайды и  застучали тимпаны, особенно когда их стало много и они стали очень громкими, у меня неожиданно возникло ощущение, что я могу лететь, а в ногах у меня начали покалывать иголки. И подошвы словно раскалились, будто я прикоснцлся к огню – Я вспомнил, что мой мозг тогда будто наполнился какой-то новой силой, которая передавалась телу и требовала выхода.
–Вот, ты почувствовал это? Все трое смотрели на меня с удивлением, а девушка даже погладила  мою руку.
 Татко[12] , он может! Он почувствовал!
Я не понимал почему, но она была в восторге и смотрела на меня с восхищением.
–Цвета, ты не веди себя, как ребенок, которому подарили новую игрушку. Ты слышала, что у него жена и дети?!
 Кажется слова отца несколько остудили ее пыл.
А Момчил продолжал:
– Это очень важно. Музыка не зря сопровождает все наши игры. Мелодии подобраны веками так, что делают нестинара бесстрашным и почти нечувствительным к боли. Ты, наверное, знаешь, у вас где-то в Сибири есть люди, которые тоже танцуют вокруг костра и трясут бубен. Они тоже могут показывать много необычных вещей, когда входят в транс. Мы не доводим себя до транса, но музыка помогает нам преодолеть чувство страха, присущее любому нормальному живому человеку, говорит « ты можешь, не бойся, ничего с тобой не случится» –Момчил на мгновение замолчал и нахмурился.– Но эта ваша девушка, во-первых, «не слышал»а, ее музыка не взяла. Видно в ней нет той струнки, какая есть у тебя и к которой так потянулась моя глупышка, тоже почувствовав ее. Он снова погрозил дочке пальцем, а она обиженно отвернулась.

–А во-вторых, я виноват, я не заметил, что она сильно пьяна. Она ровно шла, ровно стояла, вполне нормально говорила, но я только потом обратил внимание на ее глаза.
 Они были пустые, ничего не выражали, словно две пуговицы: красивые, но безжизненные. Она не поддалась музыке, и смелость ей придала ракия[13] . Спирт делает кожу очень тонкой, к ногам приливает кровь и они тяжелеют, а значит ходить так, как по тебе прошлась Цветка, уже не можно. В итоге, девочка сама виновата, хотя и я недоглядел, чего не могу себе простить. Она хорошо пошла, но потом ее качнуло от выпитого и она испугалась, что упадет. И застыла на одном месте. А этого категорически делать нельзя. Наши ноги не могут долго выдерживать этот жар, надо все время их передвигать, чтобы кожа не успевала перегреться. Я стал кричать «Иди! Не стой! И даже сказал что-то неприличное, выругался, хотя я очень редко говорю такие слова, тем более при народе. –болгарин тяжело вздохнул, щелкнул зажигалкой,.поскольку сигарета у него погасла, затянулся, выпустил дым из носа и вдруг, словно что-то сообразив или вспомнив, сказал по-болгарски так, что я ничего не понял. И Любен, и Цветанка согласно закивали головами.
Момчил встрепенулся и обращаясь ко мне с надеждой в голосе спросил:
–Ты знаешь где эта девушка живет, да?
–Точно комнату не знаю, но это несложно выяснить.
Тогда поехали! Тебе можно уехать от твоей группы? Тебя не будут ругать, что ты не поехал с ними автобусом?
[13]  Ракия — балканский крепкий алкогольный напиток (бренди), получаемый дистилляцией ферментированных фруктов. Крепость может достигать 60%

Я на секунду задумался. В принципе, перед поездкой на инструктаже Глубокий Бурильщик отвечал на наши вопросы, и кто-то как раз спросил» можем ли мы передвигаться самостоятельно без группы. Ответ был положительный «Можете, но для тех, кто едет на Солнечный берег, зоной разрешенного перемещения без группы является вся территория курорта, а также города Несебр, Сваятой Влас и Бургас,  и деревни, прилегающие к морю в районе курортного комплекса. Для отдыхающих на Златых пясцах, аналогично доступна была Варна и окружающие селения.
 Так что, предположив, что ни в Софию, ни в Пловдив, ни в Велико Трново мы скорее всего не отправимся, а значит никаких установок я не нарушу ответил:
–Конечно, могу, если мы не уедем очень уж далеко. А куда и зачем мы отправимся?
Цветанка хитро засмеялась и с затаенной хитростью взрослой женщины подмигнула мне: – Поедем, я тебя познакомлю с мамой и бабушкой, ты им понравишься. У меня возникло ощущение дежавю. Я вспомнил, как жена когда-то впервые повезла меня под Москву знакомиться с ее родителями после того, как мы подали заявление в ЗАГС. Тогда, оставив меня на скамейке перед домом, под окнами, она зашла домой, и через несколько минут, очевидно огорошив маму с папой сообщением о своем замужестве и тем, что им предстоит знакомство с зятем,  вышла на балкон и дала команду подниматься. 
–Цветанка, многоженство, к сожалению, запрещено и у нас и, кажется, в Болгарии тоже. Так что я, конечно, понимаю твой юмор, но посмотри на отца. Похоже, что он его не оценил, да и Любен тоже что-то не проявляет энтузиазма.
 Но Момчил,  спокойно взял меня за руку и повел к машине, стоявшей с задней стороны ресторана на площадке.
–Не слушай болтовню ребенка, не обращай внимания.
 К моему удивлению, за руль села Цветанка. Уже давно было совсем темно, поэтому она включила фары на дальний свет, и скомандовав «ну держитесь», рисуясь понеслась по узкой извилистой горной дороге, где слева стеной возвышалась скала, а справа за кустами росшими вдоль обочины, проглядывали поля, но далеко внизу. Похоже, что благополучно добраться до этих полей можно было только по воздуху.
 Машину, советскую «треху» Девушка вела классно, не напрягаясь. Вероятно, она наизусть знала все повороты и не снижая скорости выворачивала руль, загодя, до начала изгиба дороги. Момчил сидел рядом с ней абсолютно спокойно и только однажды что-то сказал, кажется предупредил о чем-то, так как Цветанка согласно кивнула, но, к явному негодованию отца, резко рванула руль влево, одновременно заблокировав тормозами колеса и в раллийно-гоночном стиле вписалась в очередной очень крутой поворот. Проделано все было так, что придраться было не к чему, но сердце, кажется, не сразу поверило, что мы еще не устремились вниз в поля по воздуху. Я уловил горделивый немного надменный, немного обиженный взгляд черных глаз в зеркале заднего вида.
Взгляд был направлен на меня и говорил: " Смотри, я совсем не ребенок, и я много умею"
 В ответ я облегченно выдохнул и похвалил:
–Классно! молодец, здорово водишь. Я даже немного испугался, что вылетим с дороги.– Мне показалось, что Цветанка удовлетворенно кивнула в ответ на мою откровенность.
Никакого движения на этой дороге не было – ни вниз, ни нам навстречу, вверх. Мы выскочили на основное шоссе, проложенное вдоль всего берега. Здесь наша шофересса вообще утопила педаль в пол, а, поскольку у меня у самого была «треха», то я знал на что способно это изделие советского автопрома.
–Цветанка, убери дальний свет. Здесь уже полно встречных, ты их слепишь. –Я обратил внимание, что уже несколько идущих навстречу машин возмущенно помигали нам фарами.
–Дочка, слушай, что тебе говорят, и так не гони. Возле Елените[14]  иногда стоят контролеры с радаром.– сердито скомандовал Момчил.
Да, баща, я знаю–неожиданно послушно откликнулась Цветанка, и немного сбросила газ.
–Любен, а нам далеко ехать?–спросил я тихонько у сидящего рядом парня.
–Нет, уже почти приехали. Сейчас еще один поворот и уйдем вверх, в горы к нашей деревне Баня.
–Баня? – переспросил я удивленно.
–Если захочешь, можем тебе и баню дать,– Момчил услышал наш разговор.  У нас до сих пор еще работают бани, построенные древними римлянами, и потом у нас ведь не простая вода, а горячие источники. К нам лечиться едут за деньги, а Цветанке ты так приглянулся, что она тебя бесплатно везет. Девушка, похоже, смутилась от отцовских слов, но , вероятно, еще и рассердилась. При этом она  неожиданно с каким-то вызовом в голосе спросила:
[14]Елените – курортный комплекс в Болгарии. Расположен на южных склонах гор Стара  Планина, на побережье Черного моря, в Бургасской области. В 10 км от курорта Солнечный берег, 48 км от Бургаса.


–А у тебя жена красивая? Молодая?
–Красивая, как ты,– мне показалось, что я нашел наилучший вариант ответа в этой щекотливой ситуации. – А я, по-твоему, молодой или старый?– начал хитрить я.
 Но моя хитрость не удалась, похоже Цветанка ее разгадала:
–Ты мужчина. Мужчина всегда молодой, ему столько лет, сколько лет его женщине.
–Сколько лет твоей жене?– В зеркале заднего вида снова промелькнул заинтересованный взгляд. К моему удивлению, Момчил не вмешивался в этот скользкий двусмысленный разговор, хотя, на мой взгляд, должен был остановить дочку. Но, похоже, ему самому было любопытно посмотреть чем все это кончится. А вот Любен, как мне представлялось, был намного менее терпелив и все время пытался как-то воздействовать на сестренку, но , видя, что молчит отец,  очевидно, стеснялся «лезть поперек батьки».
Тем временем мы вскарабкались по серпантину, снова спустились, пройдя небольшой перевал, в широкое ущелье и, наконец, Цветанка мастерски развернув машину на узенькой деревенской улочке, затормозила почти уткнувшись квпотом в большие зеленые ворота из штакетника.
Мы все с удовольствием вышли из салона, ноги требовали разминки после почти часа езды. Мы с Момчилом закурили, а дети  через калитку  в заборе рядом с воротами пошли во двор.
–Момчил, –я решил, что надо как-то расставить все точки над Ё.– Цветанка ставит меня в неудобное положение. Ты же должен понимать, что, во-первых, я действительно женат, причем давно. У меня две дочери. Во-вторых, она очень молода и неопытна и не понимает, что творит. Но ты же должен это понимать. Нас, мужчин, можно спровоцировать, но тогда кто будет отвечать за последствия. Сделай одолжение, объясни это как-то дочке. Если объяснять начну я, то еще неизвестно, как она к этому отнесется. Может ведь и обидеться, может расстроиться. Может и психануть. А у меня нет никакого желания ее обижать, она хорошая девочка.
Момчил слушал внимательно, но ничего не сказал. Он просто движением руки пригласил меня пройти внутрь, а затем и в дом. И только в сенях он тихонько шепнул:
–Меня она не послушает. Пусть майка[15]  скажет, я попрошу.

Мы вошли в комнату и я решил, что у меня что-то или с глазами, или с головой: навстречу нам, словно сестры-близнецы, вышли две Цветанки   - одна в красном, а вторая в темно-синем сукмане. Но практически, они только этим и отличались. Одного роста, почти одной комплекции, с одинаковыми черными волосами до пояса и одинаковым хитрым выражением лиц. Обе понимали, какой производят эффект и делали это , похоже, сознательно.
 Но добило меня появление еще одной «Цветанки», которая, вышла из соседней комнаты с подносом в руках, на котором дымился заварной чайник, стояли шесть  маленьких низких коричневых керамических чашечек с блюдцами, молочник и сахарница:
–добре дошъл![16]  –проговорила  женщина низким грудным голосом, в котором не было ни одного старческого звука,  который бы выдал, что это бабушка девочки и мать ее матери. Конечно, внимательно присмотревшись, можно было увидеть и слегка опущенные уголки губ, и сеточку мелких морщинок на веках, и  тонкую почти прозрачную кожу на кистях, державших поднос. Но эти три стоявшие рядом женщины из трех разных поколений одной семьи были настолько похожи, что брала оторопь. Неужели это результат их огненных забав?!
[15]Майка –болг. мать

[16]  добре дошъл– болг. добро пожаловать

 Но, оказывается, на этом ожидавшие меня сюрпризы не закончились, и в комнату вслед за старшей «Цветанкой» беспрерывно звеня нарульным звонком и одновременно гудя в дудку, въехала еще одна копия всех этих теток – «Цветанка» номер четыре на трехколесном велосипеде и, увидев меня, тут же соскочила, бегом бросилась ко мне и радостно выкрикнула:
–Ти си баща ми?[17]  И она протянула ко мне ручонки, ожидая, что я возьму ее на руки.
Но делать этого было нельзя ни в коем случае. Поэтому я просто присел на корточки, погладил девчушку по светлым, в отличие от всех остальных членов этой семьи, волосикам и тихонько сказал на ушко:
–Нет, дорогая, я не твой папа. У меня есть две дочки, но они далеко отсюда.– И добавил, помятуя, что ребенок скорее всего не понимает русского.– Много далече[18]

Девчушка нахмурилась и с обидой смотрела на меня. Тут же подошла вероятно, настоящая Цветанка номер один, оказавшаяся неожиданно не настолько юной, как я полагал, взяла малышку на руки и стала что-то ей объяснять тихонько. Та обняла ее за шею и уткнулась рожицей в щеку.»Цветанка номер два решила нарушить затянувшееся молчание и указав на стол пригласила всех садиться «на столове»
 Несмотря на то, что наши языки имеют очень много общего, как в грамматике и фонетике, так и в словарном запасе, имеет много одинаковых слов, так что иногда кажется, что вы все поняли сказанное болгарином или болгаркой, но не стоит преувеличивать степень этой похожести. Очень часто одинаково звучащие слова оказываются совсем разными по значению, что может приводить к неожиданным  курьезам и даже к обидам и скандалам. Вот и сейчас хозяйка приглашала всех свдиться не на стол, а на стулья, ибо «стул» по –болгарски будет «стол», а стол – это «меса»
 Первый раз на этом я попался, когда стал  в гостинице на ресепшн расспрашивать, как мне пройти до почты. Любезная болгарка долго что-то мне говорила, размахивая руками, но, очевидно, сообразив, что я не улавливаю смысла ее объяснений, просто потянула меня на улицу, и выйдя на ступеньки крыльца, указала мне направление взмахом руки, приговаривая: «Так, направо, направо и направо, Понял?»
Закивал головой, мол понял. Она удивленно посмотрела на меня и  снова взмахнув рукой в сторону противоположного угла отеля, повторила% « Так направо, направо и направо!, Теперь разбрах?[19]  -  Я снова кивнул и направился, было, в указанную сторону. Но тетка поймала меня за руку и уже сердито выговорила: "глупак"[19]  да ?»  Я понял, что она спросила и энергично покачал головой их стороны в сторону. Моя гидша пришла от этого в полный восторг, в экстазе хлопнула себя по весьма объемистым ляжкам и попыталась меня расцеловать, напевая: «глупак, глупак, советский глупак,  совсем глупак»
[16] Ти си баща ми? – болг. Ты мой папа?

[17]  Много далече –болг. Очень далеко

[18]  Разбрах– болг. понял?

[19]  Глупак– болг. дурак



 Не знаю, как долго это могло продолжаться, если бы не вышедший покурить болгарин постарше. Он спросил у дамы, в чем проблема и она постоянно повторяя  обидное «глупак» , указывала на меня  и,  веселилась от души, то кивая головой, то вертя ею по сторонам. Мужчина, вероятно, сообразил. в чем дело и что-то стал объяснять тетке. Она недоверчиво слушала, а потом вдруг густо покраснела и неожиданно снова бросилась ко мне с поцелуями, повторяя:  «съжалявам, съжалявам»[20] . Теперь уже вовсю смеялся болгарин. Повеселившись немного, он перешел на русский и легко объяснил мне, что оказывается у болгар  привычные  нам движения головой вверх-вниз и вправо-влево имеют прямо противоположное значение. Покивал – значит «нет», помотал в стороны – согласился подтвердил, мол «да» Тетка спрашивала: ты понял?, а я, как идиот, кивал, что, с ее точки зрения, означало, разумеется «нет» Тогда пораженная моей тупоголовостью она спросила: «Ты дурак?»  и я «согласно» подтвердил это качанием головы из стороны в сторону. Разобравшись в вопросе и прервав извинения болгарки, я все-таки решил отправиться по указанному маршруту на почту. Но оказалось, что одними движениями головы различия не исчерпываются. Я дошел в указанном направлении до ближайшей развилки и, в соответствии с указаниями, повернул направо. Дойдя до следующей пересекающей дорожки, я вновь сделал указанный правый поворот и тут до меня дошло, что если несколько раз подряд делать поворот в одну и ту же сторону, то в итоге сделаешь круг и скорее всего  окажешься там, откуда начал движение или поблизости. Я остановил проходящих мимо наших туристов, и среди них нашелся один, который знал, где находится нужное мне учреждение и объяснил, как туда идти. Направление оказалось совсем не тем, куда меня направила дама в гостинице. Я шел вместе с этими ребятами и вслух возмущался тем, что меня послали совсем в другую сторону. И более продвинутые в болгарском языке ребята объяснили мне, что «направо» - это совсем даже не направо, а вовсе прямо,  Тетка мне настойчиво советовала идти прямо, прямо и прямо и будет мне счастье в виде желанной почты.
Поскольку я всегда очень охоч до проникновения в другие языки, то постепенно я узнал и множество других подводных камней и омутов на просторах похожести двух наших наречий. Я узнал, что не надо в магазине просить померить майку, а лучше спросить тенниску, так как продавец может и оскорбиться при просьбе о примерке мамы
 Если тебя приглашают в стаю[21], то не обязательно будешь летать  с воронами или выть с волками, и даже не факт, что сойдешься с малолетними бандюками. Скорее всего тебя просто просят пройти в комнату
 Никогда не просите у официанта «курицу»[22], а у женщины «спичку»[23] и старайтесь очень четко выговаривать слова.
 Если вас приглашают на прогулку в горы( « в гората»), то знайте, что пойдете вы в лес[25] , и не спрашивайте в магазине или в ресторане «булку»[26] , если не собираетесь жениться.
  Я уже вполне разобрался «кто есть кто в доме. Загадкой для меня оставался только ребенок. Неужели же это Цветанкина дочка? Или же это ее младшая сестричка, но для этого, на мой взгляд, все-таки Момчил с женой уже были староваты, хотя…Эмилия или Эма, так, оказывается, звали хозяйку, представившишсь, быстро объяснила, что Цветанка  и Любен – ее  и Момчила дети, что я уже знал, а Бильяна[26]  – ее мать, а отца у нее нет, так как он два года, как умер от рака.
Я не удержался и спросил, указывая на сидяшую на коленях у Цветанки девочку:
– А это чудо?

 –Это наше сълнце, наш подарок от Бога, наша Дана[27] . Знаешь, Цветанка и Любен уже совсем взрослые и скоро, наверное, покинут наш дом. Одним нам будет тоскливо и мы с мужем решили, что еще не старые и успеем вырастить Дану, тем более, что  пока есть в доме помощница. Вот выйдет Цветанка замуж, Любен найдет жену, и останемся мы с малой.Только почему-то малышка Момчила никак за бащу не признает, все ждет кого-то другого. Муж уже даже начал мне претензии предъявлять, вроде пока в шутку, мол ребенок-то знает, кто ее отец. Ну, подрастет, все будет нормально. А пока, кто бы ни пришел молодой, всех за бущу спрашивает. Да и мама мне во всем помогает. Она, несмотря на годы еще о-го-го! Молодым девкам фору даст. И потом, не зря же ее Бильяной зовут, что по-нашему означает «трава». Лучше мамы в наших местах лекаря нет, она сама по склонам ползает, до самых вершин добирается. Ее мази, припарки, да настои не одного человека с того света вытащили. К нам из Софии, из Москвы, из Германии едут. Чтобы у мамы полечиться. Она многих на ноги поставила.
[20]  Съжалявам –болг. Извини, прости

[21]  Стая –болг. комната

[22]  Курицу–болг. слэнг. Мужской член

[23]  Пичка – болг. слэнг. Женский половой орган

[24]  Гора –болг. лес

[25]  Булка, булката –болг. невеста

[26]  Бильяна –болг. Трава

[27]  Дана – болг. подарок Бога





–Тут вмешался Момчил и рассказал историю с неудачливой нестинаркой из Мурманска и обращаясь к теще,  попросил: 
–Майка, я чувствую свою вину в том, что случилось с этой женщиной, давай ты поедешь с нами, ты посмотришь ее ноги и может, сможешь помочь.
Бабушка Бильяна не стала ломаться, а моментально вскочила и, сказав только:
– Пойду подготовлю все, что надо. А вы, дочки, пока  подоите Кармен, мне молочко понадобиться. И побольше. Я сегодня ее не доила еще, она может много дать, если с лаской и нежно подойти.

 Я вопросительно посмотрел на  сидевшего молча рядом со мной Любена.
- Кармен – наша любимица, коза. Цветанке ее маленьким козленком дед покойный подарил на день рождения, а бабушка козлиным молоком много болезней лечит. Мы все его пьем и не болеем почти никогда простудами. Момчил позвал жену и вышел на улицу. Я немного огляделся в гостиной. Это была большая комната с двумя огромными панорамными окнами, вероятно раскрывающимися и выходящими в сад. В углу чуть слышно пощелкивали несколько полешков в камине – ночи даже летом в горах прохладные.  Бросались в глаза многочисленные ковры на полу и стенах.  Рисунки ковров были яркими – такие обычно  преобладают на юге Болгарии и в цыганских домах, где мне доводилось несколько раз бывать под Ленинградом в Горелово. Сидя в комнате, мне было сложно оценить размер дома, и я просто спросил Любена:
–Дом большой? Сколько здесь комнат?
Он ответил:
–Нет, этот дом отец построил, когда родилась Цветанка для нее и ее будущей семьи, когда она выйдет замуж. Это ее дом. Напротив, через дорогу у нас есть большой дом, построенный еще дедом. Там восемь комнат, а здесь только четыре. Там живет бабушка и я. Тот дом считается моим.
– А родители?–  мне показалось, что, когда Любен говорил о том, что у Цветанки есть собственный дом, в его голосе промелькнула легкая обида или зависть по отношению к сестре.
–- Когда появилась малко[28] , баща решил, что нам всем будет тесно жить в одном  старом доме и купил  еще соседний участок с уже готовым двухэтажным, но небольшим домиком с гаражом и летней кухней. Там во дворе много места, мы с ним построили для Данки площадку с качелями и надувной горкой,   и длинную дорожку, чтобы кататься на велосипеде. Есть даже  огороженный бассейн с навесом. Днем, когда жарко, именно там собирается вся семья в выходные. Приходит и  наша кака[29]   - сестра майки с детьми. Мы втроем работаем, так что ни в чем не нуждаемся. В ресторане нам хорошо платят, так как ради нас приезжает много туристов, и часто нас еще приглашают в другие места, где хотят привлечь народ. Иногда мы разводим огонь и ходим по углям прямо на пляже у моря. Это очень красиво. Приходи как-нибудь посмотреть.

[28]  Малко–болг. маленькая

[29]  Кака– болг. тетя





–Спасибо, непременно.
 Я вспомнил виденное в ресторане и спросил еще:
–Слушай, а музыка? Я что-то не видел самих музыкантов.
–В «Шалашах», где мы были сегодня, хозяин большой жмот и скупердяй. Ему жалко тратиться на настоящих музыкантов, так он придумал записать музыку на магнитофон, поставил колонки по всему ресторану и гоняет.  Посетителям вроде все равно,но мы-то чувствуем разницу, ощущение немного иные.–Любен пожал плечами и раздраженно добавил:– Баща уже как-то пригрозил ему, что не станет плясатьпод магнитофон, но пока ничего не меняется. А в других местах мы просто ставим условие, и музыкантов они приглашают непременно. Без музыки мы выступать не станем – это , во-первых, не так привлекательно, а, во-вторых, немного опасно. Ты же сам ощутил, как звуки воздействуют на голову. Без этого сложнее держать себя в постоянной концентрации. А если этого не сделать, то может быть, как с этой вашей девушкой.–Любен замялся – говорить или не говорить, но продолжил:
Баща еще почему так переживает– и я, и Цветанка говорили ему, что эта девушка пьяная и не надо ее ставить в круг, но он нас не послушал, решил, что нам кажется, даже накричал на нас, чтобы не вмешивались–мол он сам знает, что делает.

 Но в это время вернулись Момчил и Эма, продолжая о чем-то спорить. Я решил, что речь шла обо мне и Цветанке. И оказался прав. Эма подошла ко мне и тихонько шепнула – не беспокойся, парень, она умная девочка, но у нас, женщин так бывает. Здесь в наших горах женщины горячи и своевольны, здесь нет патриархата и никогда не бывает абсолютной власти мужа. Наши женщины привыкли сами выбирать. Если моя девочка положила на тебя глаз – мой тебе совет: не вздумай ее отталкивать, но и к себе не вздумай приближать, если нет серьезных намерений, если нет ответа на ее чувства.
 Уедешь – не пиши, не напоминай о себе. Все пройдет, забудется и останется только грусть по несбывшемуся. Лет через двадцать, если будешь здесь снова, заезжай, сядете, поговорите, расскажете друг другу, как сложилась жизнь, погрустите может о несбывшемся, а может порадуетесь друг за друга, кто знает. Мы с Момчилом всегда будем рады видеть тебя в нашем доме. А с дъщеря я сама буду разговаривать потом. –Она понимающе заглянула мне в глаза и, похоже пыталась там что-то прочесть. Не знаю, понравилось ли ей, то, что она увидела, удовлетворило ли это ее, но она ободряюще мне кивнула и протянула руку, которую я с искренним увжением пожал.
–Благодаря[30] , Эмилия, ты мудрая женщина и у тебя хорошая семья. Мне было очень приятно со всеми вами познакомиться. Оставь сейчас девочку дома, пожалуйста. Не надо ей ездить с нами в гостиницу, мне так кажется.
[30]Благодаря –болг. Спасибо ударение на последнюю гласную
Не могу сказать, чтобы я чего-то опасался, но лишний раз испытывать девчонку на выдержку, да и самому нервничать, видя ее напряг, мне не хотелось.  За нами был Ленинград, и отступать нам было некуда. Примерно через два часа, где-то к десяти вечера я, Момчил и бабушка Бильяна подъехали к нашему отелю. Честно говоря, глядя на Бильяну, мне даже как-то неловко называть ее бабушкой. Я думаю, что ей было что-нибудь около пятидесяти, может чуть больше. Но вряд ли кто-нибудь дал бы ей эти годы. Энергичная, без единого седого волоска в голове, с молодыми живыми глазами, искрившимися задором и весельем, она производила впечатление совсем молодой женщины. По крайней мере дежурная на ресепшн, которая недавно объясняла мне дорогу на почту, хихикнула и ехидно заметила:
–Вижу, что почту вы нашли, и даже посылку, судя по всему, получили. Наверное,  из дома?
–Разумеется, от жены, откуда же еще.  У меня жена любящая и обо мне заботится, понимает, как мне без нее здесь одиноко, вот и шлет каждый день подарки. Я же не зря дорогу спрашивал!–Я нахально подмигнул тетке и не удержавшись, добавил:
– Кстати, по выходным почта у вас здесь почему-то не выдает отправления, так что можете зайти и скрасить мое одиночество.
Дежурная обиженно фыркнула нечто вроде:
–Была нужда!
Бильяна удивленно прислушивалась к нашей пикировке, так что пришлось ей рассказать о моих мучениях при знакомстве с  нюансами болгарского языка и традиций. Она долго хохотала:
–Глупак, значит?! А что, сам же головой качал. – И уже более серьезным тоном добавила–А ты знаешь, куда идти?
–Нет, сейчас спросим.–Я вернулся к стойке и  взял ключ от своей комнаты и поинтересовался где живет девушка Вика с обожженными ногами.
–Фыркалка больше не выпендривалась и сказала:
–Ее стая на третьем этаже, надо через улицу идти. Номер триста восемнадцать.
–А она в номере, не знаете?
–Думаю, да. Ключа нет. И я видела, как не так давно ее морячки ваши несли со стулом из ресторана с ужина.–Она снова изучающе посмотрела на меня и добавила,– кстати, ваша учительница начальник группы очень интересовалась вами. Спрашивала, приходили или нет? Сердитая какая-то была и взволнованная, у всех ваших ребят расспрашивала, не видел ли кто-нибудь, не знает ли что-то о том, куда вы делись из ресторана. Кричала, что она вам устроит завтра, как это… какое-то дело, кажется, персональное, да именно персональное дело.
 Я изобразил на лице дикий ужас, показал, что у меня трясутся руки и ноги, и подхватив Момчила и Бильяну, отправился через улицу к наружной лестнице, которая вела на галереи,. Все   Двери всех номеров располагались  именно на галереях, притулившихся к задней стене отеля.
 Вика сидела в комнате с компанией ребят из своей группы. На столе стояло несколько уже опустевших бутылок  местного вина, бутылка «Мастики»[31]  и наполовину полная  пузатая бутылочка самого распространенного местного напитка – коньяка, а точнее, конечно бренди «Слънчев бряг». Увидев Момчила,  и явно узнав его, девушка покраснела и стала извиняться:
–Я сама виновата, если у вас из-за меня неприятности, то я готова заявить, что и вы, и ваши дети меня настойчиво отговаривали от этой глупости, но я тогда выпила лишнего и не послушалась. Так что теперь, видите, она выпростала из –под простыни ногу и смущенно, кривясь от боли, продемонстрировала изуродованную ступню с висящими лоскутами мертвой кожи. Зрелище было не для слабонервных, да и запах, похожий на смесь запахов йодинола[32] и мази Вишневского[33] густо и противно бил в нос.
 
–Нет,  дочка, здесь много моей вины. Ты еще молодая и беспечная, но я-то куда смотрел, старый  глупак. И ведь децата[34]  мне говорили, что ты пьяная, что нельзя тебя на огонь ставить, но я на них накричал, не послушался. –Момчил приложил руку к сердцу и склонился перед Викой в низком поклоне.–Прости, дочка, не держи зла.  Я привез тебе свою тещу, маму моей жены. Она лучшая в наших горах лечител[35]  и мъдри жени[36] , не знаю, как это по – русски будет сказать. Она врачует очень хорошо. Не бойся, покажи ей ноги.
 Бильяна прежде всего указала на выход всем гостям, которые сразу притихли и ретировались, но один из парней тут же вернулся и, схватив недопитые бутылки, снова исчез за дверью. Затем лекарица, обращаясь ко мне,  неожиданно попросила  принести ей бассейн 
 Я растерялся и только пожимал плечами. Видя мое недоумение, Момчил и Бильяна начали наперебой объяснять мне, что именно требуется.
–Басейни,[37] вана[38] , большой плоча[39] , такой круглый, – Момчил изображал руками круг, но последнее слово я знал, поскольку в ресторане оно звучало постоянно.
 Тарелка нужна, глубокая?
–Нет, как тарелка, но поставить ноги,– Бильяна доходчиво объяснила зачем ей нужен «бассейн» и добавила– спално[40] стирать . Я понял:
–Таз для стирки, чтобы ноги опустить туда, так?
[31Масти;ка — крепкий алкогольный напиток на основе анисовой вытяжки. Широко распространен на юге Балканского полуострова. Отличие мастики от других видов арака или ракии состоит в добавлении смолы мастикового дерева, от которой и происходит название. Содержание спирта по болгарскому государственному стандарту — минимум 47 %

[32]Йодинол–  синий иод– лекарственное средство, продукт присоединения иода к поливиниловому спирту. Антисептик для наружного применения

[33]Мазь Вишневского или линимент бальзамический (по Вишневскому) — линимент антисептического, раздражающего действия. Обладает сильным характерным и легко узнаваемым запахом.
Автором этого лекарства стал врач-хирург А. В. Вишневский в 1927 году. При смешивании дёгтя березового, ксероформа и касторового масла, он получил состав в форме мази, которая обладает лечебными свойствами.

[34]  Децата –болг. Дети

[35]  Лечител –болг. Целительница

[36]  Мъдри жени– болг., знахарка

[37]  Басейни–болг. Таз

[38]  Вана - болг. ванна, лохань.

[39]  Плоча - болг. тарелка

[40] Спално - болг. постельное(белье)


Так, так. Совсем не глупак,– засмеялась женщина, вспомнив, очевидно, мой рассказ.

 Я снова побежал вниз и объяснил дежурной, что требуется тазик для ног. Она пошла куда-то и через пару минут притащила пластмассовую посудину вполне подходящую под описание «большая глубокая тарелка». Сказав «спасибо», я , было, только собрался возвращаться, как меня довольно бесцеремонно кто-то ухватил за рукав рубашки. Я с раздражением рванул руку и, кажется, сказал что-то глубоко российское и только после этого увидел, что рядом со мной стоит наша надсмотрщица- директрисса.
–Извините, не видел, что это вы. Не люблю, когда меня неожиданно хватают за руки. Привычка, знаете, могу и в глаз не глядя заехать. Никогда так больше не делайте – у меня на такие вещи безусловный рефлекс. Сначала бью, потом только смотрю.– Я действительно был зол, так как не врал и вполне мог со всей дури засандалить, не разбираясь. Инстинкт самосохранения в чистом виде, выработанный на просторах ленинградских улиц и на танцплощадках Ликерки[41]  и Щемиловки[42] .
–Вы мне и так руку вывернули, но это не главное.
–А что же главное, я смотрел в ее довольно красивые голубые глаза и видел в них знакомое выражение, неоднократно виденное мною у различного рода партийных, комсомольских и прочих работников, когда они намерены устроить тебе какую-нибудь подлянку. Глазки в этом случае обычно сощуриваются, зрачок напротив увеличивается, словно в темноте или под влиянием специальных капель при подборе очков.
[41]Ликерка –  клуб ликерно-водочного завода - очень , популярное у молодежи 50-х–70-х годов место танцевальных вечеров на Синопской набережной между проспектом Бакунина и улицей Моисеенко,отличавшееся высокой степенью криминогенности и частыми драками

[42]  Щеми;ловка (Фарфо;ровская коло;ния) — исторический район на юго-востоке Санкт-Петербурга, на левом берегу Невы (округ Рыбацкое). Располагается между Фарфоровской улицей, проспектом Обуховской Обороны, Леснозаводской улицей, улицей Бабушкина, бульваром Красных Зорь и Московской линией железной дороги. В этом районе расположен парк имени Бабушкина, иначе Бабкин садик, популярное у молодежи 50-х–70-х годов место танцевальных вечеров, отличавшееся высокой степенью криминогенности и частыми драками.


В подтверждение моих слов, церберша важно сообщила мне, что завтра в восемь утра в холле отеля состоится партийное собрание группы на котором будет рассмотрен вопрос о моей самовольной отлучке из ресторана и пребывании в неизвестном месте на протяжении длительного времени.–она была полна негодования, из глаз, казалось, вот-вот вылетят, ну, если не молнии, то уж искры точно. Губы дрожали, вероятно, от возмущения моим поведением и праведного гнева.
–Только попробуй не придти! Это будет твоя последняя поездка за рубеж!
Сказать, что я разозлился, значит не сказать ничего. Несмотря на свою эмоциональность и, признаюсь, невыдержанность, я очень редко грубо разговариваю с женщинами, тем более. если они миловидны и симпатичны. Но тут меня прорвало. Я перехватил таз в левую руку, правой сгреб ворот ее тоненького легкого летнего пиджака и, глядя в испуганные глазенки, прошептал на ухо, чтобы не привлекать внимания окружающих, в значительном количестве слонявшихся по холлу:
–Я тебе, сучка голубоглазая, твои ножки повыдергаю, если будешь в таком тоне со мной разговаривать. Не фиг мне, стерва, тыкать, я с тобой на брудершафт, слава богу, не пил. Во-первых, согласно инструкции, передвижение по Бургасской области у нас свободное и не требует твоего идиотского соблаговоления, во-вторых, у кого из нас  будет эта поездка последней – этот вопрос мы будем непременно решать в Обкоме профсоюзов у Сереги Мальцева или у Верочки Артемьевой – я давал сразу понять что и с инструктором и с секретарем обкома у меня приятельские неформальные отношения, и это  полностью соответствовало действительности, – ну, и в-третьих, поскольку я не являюсь членом партии, то, разумеется, можете свои вопросы обсуждать без меня. И в дополнение: тебе назвать адрес, или сама сообразишь, куда тебе надо отправиться вместе со своей партией? – На дворе уже два года, как шла перестройка и вопрос об исключении из Конституции шестой  статьи муссировался все настойчивее. Да и указ Ельцина о роспуске партии назревал все явственнее. Надо было видеть, как перекосило физиономию директриссы при последних словах. Она попыталась что-то сказать, но перекошенный в ужасе от крамолы рот выдал только:
 К-к-как? К-к-куда? Н-н-ну,я все расскажу!
– Давай, давай, вешалка старая, мели языком, мука будет.–
Я наконец, отпустил ее воротник, ласково разгладил помятую моим захватом ткань, проведя ладошкой по груди, чем вызвал странный вздох, из этой самой груди исторгнутый.
–Что вы себе позволяете?– пропищала она испуганно.
–Ох, давно, видать , тебя никто , мышь серая, не мацал! Забыла, похоже, что это такое и зачем?! Теперь вот вспоминай.  Вижу, понравилось! Захочешь еще – заходи! Только не забудь коньячку приличного захватить. Боюсь, что без этого у меня желаний не возникнет.
 Пока я бегал за посудиной и укрощал «серую мышь», Момчил успел принести из машины большой бидон с козьим молоком, которое Бильяна тут же вылила в таз, предварительно наполнив стакан. Она добавила в молоко в обеих емкостях какую-то мелко натертую светло-желтую субстанцию, то ли порошек, то ли толченую стружку, тщательно перемешала все это в молоке и протянула стакан Вике:
–Выпей, дочка, это прибавит телу сил, и кожа будет сиять. Мужчины будут, как мухи слетаться, но, главное, что на ножках новая кожа будет расти быстрее. Хорошо каждый день по стакану выпивать, но не знаю, как тебе передать. Я бы бесплатно давала…
–Спасибо вам, мне неловко. Вы такая добрая.– Вика смущаясь от ласкового голоса и внимания болгарки, виновато потупила глаза,– Все от моей глупости. Вот попало бы мне дома от мамы, если бы она узнала.
–Нет, пока не надо майку волновать. Вот, когда все заживет, когда встанешь на ножки, тогда потом ей расскажешь. Но она и тогда станет переживать за то, что ее дитя было больно. Мама всегда разделяет боль своего ребенка и переносит ее часть, сколько сумеет, к себе, чтобы облегчить страдания дочки или сына.
Она что-то сказала по-болгарски Момчилу.  Я не разобрал, но тот снова убежал, видимо, в машину и принес какой-то большой  бумажный пакет.

 Теперь лекарица посмотрела на меня: а можно здесь вскипятить литр воды? Мне нужно заварить траву.
–Думаю, что лучше вам или Момчилу пойти к дежурной и говорить на вашем языке, хотя у меня в номере есть нагреватель, сейчас принесу. И я сходил за ТЭН’ом к себе в комнату. У Вики оказалась на подоконнике  большая трехлитровая банка из-под  знаменитых болгарских помидорок в собственном соку. Бильяна налила около половины банки воды и, когда вода забурлила, стала бросать в банку желтенькие высохшие головки каких-то цветов, предварительно растирая их в ладонях. Цветки напоминали одуванчики на этапе, когда еще не появился белый пушок, а только желтенькие огоньки торчат тут и там на косогорах.
 Потом туда же отправился приличный пук засохшей длинной травки, и по номеру разлился густой аромат свежескошенного сена. В продолжение священнодействия, Биляна сняла с пояса маленький полотняный мешочек, расшитый синими нитками, подобный тому, в каких раньше  мужики носили  махорку, высыпала на ладошку порцию черного порошка, напоминавшего перец, немного подумала, переводя взгляд с Викиных ног на кипящую вовсю банку, досыпала из мешочка еще столько же и отправила горсть порошка в воду. К запаху сена подмешался какой-то еще знакомый аромат, определить который я не смог., то ли стружка, но какого дерева – это сверх моих познаний.
А знахарка продолжала свои манипуляции. Теперь она взяла со стола блюдце, выложила на него кусочки какого-то кроваво-красного вещества, напоминавшего  янтарь «драконова кровь», капнула  на них несколько капель из маленькой бутылочки, которую незаметно извлекла откуда-то из своей одежды. Теперь мне показалось, что запахло хвоей. Так пахло в бане, когда кто-то добавлял на камни немного кедрового, или пихтового масла.
Бильяна передала блюдце мне в руки и попросила:
–Подержи, пожалуйста, над паром у банки, чтобы все растаяло, пока я буду ей ноги делать.
Она повернулась к Вике и строго бросив нам с Момчилом,:
–Мужчины, чур, на девочкины ножки не пялиться!– требовательно сказала:
–Давай , милая опускай их в молоко, только я чуть кипятка туда плесну, чтобы не холодно было.
 И она действительно вылила из банки в молоко немного горячей воды из банки. В комнате еще сильнее запахло всякими снадобьями. Но запахи не были больничными, это не напоминало лекарственную атмосферу медицинских кабинетов, скорее это походило на весеннюю запаховую палитру сенокосного луга или лесной полянки с первоцветами.

 Вика боязливо, стесняясь нас с Момчилом сбросила с себя простынь, которой были прикрыты ее ноги и стараясь, особо не демонстрировать нам ни обожженные ступни, ни очень красивую верхнюю часть, опустила ноги в таз.
–Больно?– сочувственно спросила Бильяна, заметив,  мелькнувшую на лице  девушки гримасу.
–Нет, только немного жжется и чешется.
–Подержи полчасика, потом я посмотрю, как там и что.
–Спасибо вам всем, а как вы меня нашли? Откуда знали, что я в этом отеле?
–Так он показал,–кивнул в мою сторону  Момчил.
–Так это тебя ваша мымра здесь с собаками искала сегодня? Как охотничий пес по этажам носилась, чуть не во все комнаты заглядывала.
–Ага, меня. Сучка она охотничья, а не пес. Ей бы лучше как раз песика найти, хотя бы на ночь, чтобы зуд унять.– Я дал волю эмоциям.– Представляешь, эта стерва завтра решила устроить партсобрание группы, чтобы выяснить не продался ли я болгарской или иной какой разведке и не продал ли « советского завода[43] план» .
 Момчил грустно улыбнулся и, приложив руку к сердцу, вымолвил:
Хочешь, я пойду с тобой на это собрание и скажу все, что я думаю по этому поводу? Я , между прочим, член БКП с большим стажем, так что вполне имею право посетить это ваше собрание. Приеду специально с партбилетом утром.
–Хотя я не испытывал никакого страха или чего-либо подобного, но сама идея мне понравилась. Пусть коммунист-интернационалист из братской страны выскажется. Это будет пожестче, чем мои слова. А насчет себя у меня уже созрела идея.
 Но в это время мои размышления были прерваны напоминанием  лекарицы:
–Как там мой елексир[44] ?  Расплавился?
Я , честно говоря, совсем забыл, что готовлю лекарство для Вики и не следил за процессом, но сейчас, посмотрев на блюдце, я не обнаружил в нем ничего кроме густой кроваво-красной жидкости, консистенцией напоминавшей смолу. От нее шел приятный бальзамический запах, немного напоминавший те, которые бывают в церкви от свечей и ладана.
[43]Намек на известную песню «Жемчуга стакан», написанную приблизительно в 1949-54 гг. в лагерях искусствоведом и филологом Ахиллом Левинтоном. Часто песню ошибочно считают народной.
[44]  Елексир –болг. Элексир, зелье



 –Да, Биляна, все расплавилось.
–Отлично.  Давай, девочка, клади ножку мне–Биляна села на стул рядом с кроватью и положила  ноги Вики к себе на колени.
 Смотреть на это было страшно: почерневшая местами кожа вперемежку с окровавленными, чуть поджившими, каростами-язвами представляла собой зрелище не для слабонервных. Очевидно под воздействием  молочной ванночки и добавленных в нее компонентов, омертвевшая кожа пластами начала отслаиваться, обнажая розовую молодую эпидерму.
Словно хирург в операционной, бабушка Биляна уверенными движениями срезала небольшими, но, очевидно острыми ножничками, протерев их предварительно чем-то из флакона. (судя по запаху это был  какой-то спиртовый парфюм), большие и маленькие клочки кожи, внимательно наблюдая за реакцией девушки. Стоило Вике вскрикнуть или закусить от боли губу, как Биляна тут же извинялась и это место больше не трогала. Обнажив растущую кожу, она сразу же косметической подушечкой наносила на это место смолоподобную субстанцию из моего блюдца, которое я продолжал держать на пару, не давая остыть и затвердеть.
–Не горячо, дочка, когда мажу. Если больно скажи, не надо терпеть через силу.
–Ничего, я сильная. Уж если смогла на углях не заорать, вон нестинар свидетель, то сейчас тем более потерплю.
 Момчил утвердительно кивнул головой:
–Как ни удивительно, но это правда. Очевидно, у нее был болевой шок и она перестала чувствовать боль. Вся похолодела, но покрылась потом. Я испугался очень. Хорошо, что с нами случайно была Милена. Она врач и сделала ей какой-то укол, кажется, что-то наркотическое, чтобы снять это состояние. – Момчил пригладил волосы и встал. Было заметно, что он снова переживает тот вечер. А Виктория продолжала сквозь слезы:
 А потом, уже в больнице, куда меня привезла скорая, спасибо, что вызвали, мне сделали еще пару уколов и смазали ноги какой-то противнопахнущей мазью и дали баночку с собой. И еще пузырек с этой  синей жидкостью. Сказали два раза в день протирать ею раны, а потом снова наносить мазь и бинтовать толстым слоем, чтобы случайно не дотрагиваться. Вот в больнице было уже очень больно, а уколы, сказали, они мне делали, чтобы поддержать сердце после болевого шока– Чувствовалось, что Вика тяжело переживает свое несчастье и имеет к себе претензии за совершенный безрассудный поступок. Протирать больно и очень самой неудобно. Вот сейчас вы мне делаете так нежно и аккуратно, что я почти ничего не ощущаю, никакой боли, а когда сама – ногу тянешь, кожа тоже натягивается и не притронуться. Хорошо девочки с группы постепенно принюхались и пригляделись, теперь уже не брезгуют, как в первые дни.

Тем временем, Биляна, обработала и вторую ногу, но бинтовать не стала. Она достала из кармана два холщовых  мешка с завязками-штрипками, как на противоэнцефалитных костюмах или на кальсонах, вырезала  два кусочка марли по размеру подошв девушки, и прилепив их смолой к ступням, надела сверху мешочки.
–Вот, пусть дышат воздухом. Старайся не тревожить ножки, руками не трогай, хотя может чесаться –терпи. Я завтра постараюсь непременно приехать, если кто-нибудь меня привезет и снова тебе ноги обработаю.
–Ой, что вы. Мне неудобно вас напрягать! – Покраснела Вика и закрыв лицо руками, снова заплакала от смущения.
–Не бери в голову, мне на машине это совсем несложно. Но я не с самого утра приеду, так как надо молока надоить, а с утра еще у Кармен может быть его недостаточно, ведь сегодня мы ее полностью выдоили.
–Майка, я поеду к восьми, чтобы попасть на собрание,–Момчил не забыл о своем обещании, потом вернусь домой, потом Цветанка отвезет меня и Любена в Святой Влас – там у нас выступление на море, на песке, мы уже даже деньги получили, так что никак нельзя отменить, но придется вместо  дочки взять Эмилию, если вы не будете против. А Цветанка привезет вас сюда и потом вернет обратно домой.
–Конечно, я не возражаю, Эма хорошая нестинарка и легко может выступить, но Любен же не сможет ее носить стоя на руках Она для этого все-таки тяжеловата – это не Цветанка, хоть они и похожи, как сестры. Вот я могла бы устоять на его ногах, во мне весу теперь стало меньше.
– Все знают, что в наших горах нет нестинарки лучше бабушки Билены, но вы, майка, нужны здесь, чтобы помочь девочке. А мы попробуем для выступления взять малышку.
– Нет, ей еще рано, слышишь, рано. Она не сможет держать равновесие без опоры. Она может свалиться и обжечься.
–А мы с Эмой пойдем параллельно с двух сторон  от Любена и будем держать Даночку за ручки.– Момчил на ходу импровизировал, разрабатывая новый вынужденный номер.– Кстати, она хорошо умеет карабкаться по деревьям, так что сможет самостоятельно, держась за одежду Любена, спуститься потом вниз.
–Только не на огонь! Ни в коем случае! Ей еще года три-четыре надо подрасти, только тогда можно будет пробовать. А пока приучайте ее понемногу к музыке, чтобы научилась входить в транс хоть чуть-чуть. Сам знаешь, без этого нестинарка не получится. Вот это ей уже пора начать впитывать в себя
– Нет, конечно, просто на землю слезет – это все равно будет хорошим окончанием номера. Думаю, публике должно понравиться!
Я проводил болгар до машины и отправился спать.

Полный событиями день вымотал меня не столько физически, сколько психологически. Необычные впечатления в ресторане, сумасшедшая горная дорога, непонятные ощущения от пикантной ситуации с Цветанкой, эмоции от знакомства с необычной и очень приятной семьей Раденковых, «наезд»  голубоглазой мымры-директорши и моя резкая реакция на него и, напоследок, нелегкие минуты в качестве невольного ассистента при малоприятных манипуляциях Биляны с ногами бедной Вики – все это, вероятно, подействовало на меня так, что нервное напряжение, владевшее мной весь долгий вечер, не позволяло мне расслабиться и спокойно заснуть почти до рассвета. Засыпая, наконец, я слышал, как уже начали истошно кричать сидевшие вдоль берега чайки, видимо потревоженные выехавшими на ежеутреннюю уборку пляжа спецмашинами, просеивавшими песок. Они пропускали верхний слой песка через свое нутро, изымая из него все, что было брошено за вчерашний день людьми, не  дружащими с урнами: бутылки, пробки, бумажки, палочки от эскимо, пакеты из-под чипсов,  просто разнообразные бумажные и полиэтиленовые пакеты всех видов и размеров, кочерыжки от царевицы[45] , не говоря уж о  бесчисленных хабариках[46] , которые обычно просто вдавливались вглубь.
 Неудивительно, что я проспал, и был разбужен Момчилом, трясшим меня за плечо со словами:
Вставай, Гоша,  нельзя заставлять партию ждать! Это отягчающее обстоятельство. Там в холле, когда я проходил, уже собирается народ и эта ваша очкастая тетка уже там суетится и что-то шепчет по очереди каждому.
[45]  Царевица–болг. кукуруза

[46]  Хабарик –разг. Окурок сигареты или папиросы, чинарик, бычок


 Я торопливо, как по команде «Тревога!  Рота пАд-ъем!» впрыгнул в джинсы и кроссовки, достал из шкафа нарядную выходную рубашку с воротником, предназначенную исключительно для торжественных выходов в свет (пусть видит партия, что ее уважают), повязал на шею любимый ярко- желтый платок, заправив его концы под планку, сунул в карман сигареты, кошелек и зажигалку и закрыв  на ключ дверь своего одноместного       (повезло при заселении–количество мужчин  в группе  оказалось нечетным, а женщину, несмотря на мои прозрачные намеки, эта наша надзирательница подселять ко мне не решилась и правильно сделала!) Отдыхать, так отдыхать!
В холле за несколькими столиками уже расположились почти все наши туристы и даже мурманская группа во главе с бывшим Глубоким Бурильщиком, хотя, как известно, они бывшими не бывают. Судя по всему тетка решила увеличить кворум на базе имевшихся советских граждан. Мы с Момчилом, демонстративно вышли вперед и встали у стойки закрытого на данный момент бара.
Руководительница удовлетворенно отреагировала на мое появление, так как, похоже, что в душе считала, что я не приду( и не пришел бы, если бы не Момчил)
–Простите, молодой человек, а вы кто?, незнакомое лицо болгарина внесло некоторую сумятицу в плавное течение ее мыслей– У нас закрытое партийное собрание, и на нем могут присутствовать только члены партии и приглашенные лица. Вас я. не приглашала, поэтому извините, но попрошу удалиться.
Чувствовалась многолетняя практика проведения различного рода собраний, заседаний, педсоветов и сборов.
Но Момчил, к моему удивлению, рказался не так прост, как выглядел: 
–Это вы мне?,–Он удивленно смотрел на тетку .Мне приглашение не требуется. Я состою в коммунистической партии Болгарии, которая, насколько мне известно, является братской по отношению к вашей партии, о чем совсем недавно с трибуны съездов заявляли оба генеральных секретаря – и  ваш Андропов, и наш товарищ Живков. Поэтому мое присутствие на любом партийном собрании является лигитимным и, полагаю, не может вызвать с вашей стороны возражений.– Момчил полез за пазуху и «дубликатом бесценного груза» извлек на свет красненькую тоненькую книжицу, на первый взгляд, неотличимую от  аналогичных советских.  –Вот , пожалуйста, смотрите – вот это моя фотография, а это подпись нашего секретаря Бургасского обкома. Видите, я в партии уже двадцать пять лет.–Момчил повернулся к сидевшим туристам и громко спросил:
–Товарищи, как вы считаете могу я присутствовать на вашем собрании в качестве полноценного  участника, вроде делегата от нашей партии?
Кажется, нашей одноголовой церберше это не понравилось и она решила поискать помощи у коллеги-Бурильщика.:
–Товарищ подполковник, как вы полагаете ( надо же, даже звание успела выяснить), можем мы разрешить товарищу…
–Раденков–подсказал Момчил
…Раденкову присутствовать без права голоса?–А тетка-то не так проста, как видится внвчале.
Думаю, что поскольку товарищ, хоть и является коммунистом, но не принадлежит к нашей партийной организации, то будет правильным его участие в собрании с правом выступлений, но без права на голосование– подполковник-Бурильщик был солидарен с нашей начальницей.
Но тут неожиданно вышел вперед один из парней, таскавших Вику на импровизированном портшезе:
–Моя фамилия Глебов–представился он. Я  второй помощник капитана большого тунцеловного сейнера типа «Каури», член партии уже десять лет и я категорически не согласен с тем, что здесь происходит в принципе. Прежде всего, вообще говорить о какой-то партийной организации в нашем случае не имеет смысла, ибо ее просто не существует. Простите, товарищ, подполковник, но в каком вышестоящем органе эта «наша», как вы изволили выразиться, организация, к которой, якобы принадлежим мы все, но не принадлежит товарищ Раденков, зарегистрирована?. Когда и где проходило организационно-учредительное собрание, и кто был избран секретарем этой мифической организации?
 Во-вторых, кто вообще дал право этой даме созывать партийное собрание, не информировав об этом руководящие партийные органы, а тем более говорить о каком-то персональном деле человека к партии , насколько мне известно, не принадлежащего. Мадам, не слишком ли много вы на себя берете?. Ни один коммунист, кроме генерального секретаря, не может говорить от лица партии, а тем более за нее что-тот решать. Подобная практика уже когда-то была неоднократно осуждена постановлениями  пленумов ЦК и решениями съездов.
 Ну, и в-третьих, из-за чего вообще сыр-бор? Как я себе представляю, руководитель группы самовольно, в нарушение всех установленных инструкций,  превысила свои полномочия и решила продемонстрировать характер.
–Какие это инструкции, спрашивается, я нарушила?– Взволнованным голосом спросила мымра.
–Ну, прежде всего то, о чем я уже сказал – объявили собрание несуществующей парторганизации.
–Неправда, в экстренных случаях коммунисты могут создавать первичную ячейку по месту пребывания. Я знаю Устав!
–Да, но только где вы здесь увидели экстренный случай и какое имеете право устраивать суд над беспартийным?
–Мымра побледнела и начала заикаться:
–Как это, какое право? существует же дисциплина.  Чтобы ее соблюдать, меня сюда и поставили руководителем группы. Всем было сказано «по окончании представления собраться у автобуса», а он исчез, не поставив меня в известность. Это полное безобразие! Я права, товарищ подполковник?– Похоже было, что Бурильщик оставался ее последней надеждой и опорой.
Но только он собрался открыть рот, как заговорил молчавший до поры до времени Момчил:
Мадам, я поражаюсь глупости тех людей, которые доверили вам выполнять подобную миссию! Ведь вы же абсолютно не умеете контактировать с людьми, а именно это является главным для любого руководителя, а тем более коммуниста.
–Почему это я не умею?, Я двадцать лет руковожу педагогическим коллективом, учителями, детьми и их родителями, и никто никогда на меня не жаловался… – Похоже, что она была готова заплакать от обиды.
 Но ту уже не выдержал и я. Так долго слушать разговоры о себе и ни разу не раскрыть рта ? Кто меня знает, поймут, что это невозможно:
–Энаете, мне это надоело. Я не собирался вообще сюда приходить, ибо не считаю себя ни в чем виноватым – раз, не обязанным перед вами отчитываться – два, и не подотчетным этому неофициальному, импровизированному сборищу, не обладающему никакими правами – три. –Я собирался сказать что-то еще, но меня перебил опять Момчил:
Мадам, здесь не дети, а взрослые люди, которые за свои заработанные деньги купили путевки на отдых и вправе проводить свое время так, как считают нужным, в рамках законов, действующих в нашей стране. А вы. чем заниматься этой ерундой, смахивающей на осужденное вашей же партией на ХХ –ом съезде  доносительство могли бы за несколько дней оказать какую-нибудь помощь своей землячке, получившей травму. Вашу бы энергию да в мирных целях. Вот ваш товарищ,–он кивнул в мою сторону,– не поленился и , не считаясь с личным временем, обратился к местным лекарям, привез фактически сюда целительницу из горного селения, которая провела вчера первый курс лечения, а сегодня снова приедет для продолжения. Причем, насколько я понял, вас инструктировали, что вам предоставлено полное право свободного передвижения по территории Бургасской области и Бургаса. Так вот деревня Гора, куда с ранее названной целью вынужден был ездить молодой человек поскольку ни вы, ни  второй руководитель группы не предприняли никаких мер для организации лечения этой девушки. В ресторане мы сами вызывали скорую помощь, но никто из вас даже не удосужился поехать с ней в больницу, чтобы поддержать хотя бы морально, если уж не смогли обеспечить порядок при проведении мероприятия – не допустить того, чтобы девочка перепила и вела себя неадекватно.
Мне уже даже стало жалко эту дуру. Она сняла очки и теперь постоянно вытирала платком  свои подслеповатые глаза, из которых раз за разом выплескивались фонтанчики слез. Глазки-то были очень даже ничего. Могу даже предположить, что лет этак пятнадцать назад не один старшеклассник ее школы влюбленными глазами ловил взгляд этих голубых  топазов и облизывал языком пересохший от волнения рот, будучи вызван в ее кабинет, стоя перед этими глазами и глядя на стройные ножки, видневшиеся под  директорским столом.
–Ребятки, по-моему, пора на завтрак.–Морячки привычно  уже подняли стул с восседавшей на нем Викой и двинулись к ресторану. Я успел только спросить у девушки:
–Викуля, как дела? Больно?
–Не, только чешется, как бабушка и предупреждала, но я терплю. Пожгло немного ночью, но не сильно. А она сегодня приедет?– Непременно, милая, непременно. Ее дочка Момчила привезет. Думаю, что ты  с его девочкой найдете общий язык, вы почти ровесницы.– Стоявший рядом Момчил, кивнул в знак согласия, улыбнулся ободряюще и добавил
–А лучше нашей бабушки здесь на юге, пожалуй,  ни одной мъдри жени нет. Не знаю, может где-нибудь в  других частях страны: в Витоша[47] , Пирине[48]  или Малешево [49], но не здесь в Страндже  точно. К ней даже из Софии и Пловдива ездят лечиться и из Москвы приезжали, и из Стамбула.
[47]Витоша (болг. Витоша) — горный массив в Болгарии.Находится на западе центральной части Болгарии. Имеет очертания огромного купола, 19 км в длину и 17 км в ширину. На окраине находится столица страны, София. Популярный туристический объект. Территории В. включает в себя национальный парк, который охватывает самые известные и наиболее часто посещаемых части массива.
Черни-Врых («Черный пик») — самая высокая точка массива, высота — 2290 м; всего имеется 10 вершин высотой более 2000 м.

[48]  Пирин — горный массив, расположенный на юго-западе Болгарии, пролегает между реками Струма и Места. Длина массива около 75 км высочайшая вершина — гора Вихрен (2914 м.) П. — один из высочайших горных хребтов в Болгарии, он включает в себя 45 вершин высотой 2600 м и выше. Горы занимают площадь, равную приблизительно 1210 кв. км.

[49]  Малешево (болг. Малешевска планина) — горный массив на юго-западе Болгарии и востоке Республики Македония. Часть Осоговско-Беласицкой горной гряды. Самой высокой точкой является Илёв-Врых (1803 метра).Общая площадь — 497 квадратных километров.




–Знаете, я что поняла–Вика, смущаясь от внимания с нашей стороны и от того, что  ее «рикши» вынуждены были стоять и держать ее, пока мы разговаривали, неожиданно  произнесла: Мне кажется, что здесь не в травках и мазях дело. – Момчил взглянул вопросительно, а Вика продолжала, глядя на нас ясными карими глазами с длинными пушистыми ресницами и немного, совсем чуть заметной раскосинкой, выдававшей некоторую долю примеси степных кровей. Она сердцем своим лечит. Оно у нее большое и доброе. Она только вчера в комнату вошла, только на меня глянула, а я уж сразу почувствовала, как у меня ногам легко стало, словно и не было ничего. Казалось, могу встать и идти. Потом, конечно, опять больно было, но, как только боль приходила, она сразу как-то ее куда-то спроваживала, или себе забирала. Я знаю, настоящие целители после таких сеансов себя обычно очень плохо чувствуют,, потому как они боль нашу на себя взяли.
Момчил удивленно пожал плечами:

–Э-э, да ты дочка сама уже мъдра. Редко кто это понимает. Все думают, что так каждый может, надо только рецепты записать, да травки выучить. – Момчил дал знак ребятам, чтобы несли свою принцессу на завтрак, а для меня добавил–это, видно по наследству по бабской линии передается. У мужиков никогда не бывает, сколько не пытались учиться. Сначала бабушка пыталась Любена натаскать, он все травы до коренья, да камни знает, но лечить не выходит. Так, по мелочи, кровь остановит, если Данка коленку об асфальт рассадит, кашель может лекарить –знает отвары всякие. Женщинам в особые дни может боль снять какими-то настойками, да и все. Бабка же руку на голову положит, и по телу   словно волна катится, от подошвы и до темечка и по дороге все, что неправильно в теле было: голова ли, коленка ли, иль глаза устали, или жить не хочется - так все надоело… все с собой та волна уносит, вымывает, словно река со дна песок подхватывает. Но ведь песок этот никуда же не исчезнет, он непременно где-то опять на дно осядет. Вот  я и думаю, что бабуля наша где-то у себя этот «песок»– боль нашу и ту, что из тела, и из души которая, в себе хранит до поры до времени. Я же видел, как ее иногда после нескольких тяжелых больных, коих она пользовала, потом саму корежит, встать не может, тоже травками отпаивается да молитвами у батюшки Луки нашего.
 И ее мать  тоже такой же была, и бабка ее, говорят всю округу пользовала. Ее даже по слухам однажды к какому-то паше турецкому возили, специальный военный отряд к нам пожаловал. Наши хотели было турок побить, да праматерь эта приказала турок не трогать и согласилась поехать, если начальник турецкий у нас останется. Это вроде, как муж ее, пра-прадед такое условие поставил, да дочка – майка Билянина. Вот и жил у нас этот начальник турский почти год, жену себе нашел, двух пацанов родил, а когда нашу-то лекарицу привезли обратно, да с подарками, с коврами да одеждами дорогими турскими, то он возвращаться  в Турцию отказался, так здесь и жил и помер здесь.

 Моя Эмилия тоже в мать пошла и Цветанка тоже. Бабуля, правда. говорит, что Эма послабее будет, у Цветанки, мол, дара больше и сил внутри богаче. Она ее учит.
 Кстати, ты смотри.  С девкой моей старайся особо не расслабляться.Говорят, что те девки, что этой силой обладают, могут ее и к мужикам применить, если что-то не по ихнему выходит. Меня когда-то мать отговаривала от Эмы из-за этого. Но скажу честно, за много лет ни разу, как мне думается, жена себе ничего такого не позволила. А может и враки это все. Я пытал ее, но только смеется, говорит, что она один раз когда-то уже все сделала, приворожила меня, больше и не требовалось, зачем, мол, силу напрасно расходовать?. Может и правда?. По крайней мере, ни разу за всю жизнь ни на одну жинку даже не взглянул, ни к одной не потянуло, хотя сколько туристок каждый год на наших выступлениях тоже пытались меня «околдовывать». Но, видать, силы той, что моя Эма владеет,  ни у кого из них не было.
 Момчил заторопился. :
–Надо ехать, а то еще ведь на выступление надо успеть.– Мы дружески попрощались в предположении, что больше не увидимся. Я через несколько дней уезжал, а ему вроде уже сюда ездить было незачем. Бубушку должна была Цветанка привозить.
 Проводив нового друга, я решил, что не мешало бы окунуться в море. День выдался жаркий и, хотя в отеле работали кондиционеры, рубашка у меня насквозь промокла от пота.
На пляже мне в голову неожиданно пришла мстительная мысль. Это, она была мстительная, если исходить из утреннего наезда нашей мымры и тех проблем, которые она пыталась мне создать. А с точки зрения справедливости и  третьего закона Ньютона, где сказано, что всякому действию существует равное ему, но противоположное противодействие, если, конечно, можно было рассматривать наши с мымрой «бодания», как лагранжевую систему, задуманное мною мероприятие представлялось разумным и даже необходимым для пресечения любых инсинуаций в будущем.

 Я купил мороженое у разносчика, уселся на скамейку возле пляжа, закурил сигаретку и стал размышлять. Я знал, что где-то здесь на Солнечном берегу работает представительство обкома профсоюза. На инструктаже во Дворце Труда на одноименной площади в Ленинграде Олежек – наш инструктор неоднократно меня об этом предупреждал, всячески располагая к тому, чтобы при  возникновении любых проблем во время отдыха, я обращался  в это представительство, и даже познакомил меня с высокой, интересной блондинкой  лет сорока с весьма солидными формами, которая должна была как раз сменять кого-то другого в офисе представительства на период окончания сезона. Дама оказалась очень дружелюбной и, похоже, что мы взаимно  понравились. Мы втроем посидели в обкомовском буфете, попили кофейку с булочками и договорились, что я непременно навещу Веру, так звали блондинку, в Болгарии.
Так что теперь у меня был полновесный законный повод исполнить свое обещание. Подобного рода неформальные отношения никогда не бывают излишними и никто не знает. Где, когда и по какому случаю могут пригодиться.
 Я вспомнил, что в номере у меня валялась карта побережья, которую выдавали всем  прпо прибытии и улыбнулся, ибо сообразил, что все движется «по Фрейду». Ведь именно мымра и снабдила меня этой картой. Я довольно быстро нашел у себя в тумбочке этот план , а на нем прямо жирной линией был обозначен путь от нашего отеля к представительству обкома профсоюза. Единственное, что меня сильно смущало, что находились мы с офисом Веры на разных концах побережья, и расстояние между точками нашего обитания составляло весьма приличную величину, которую я навскидку оценил примерно в пять-шесть километров. С учетом тридцатиградусной жары и вовсю палящего солнца   такая прогулка не сулила удовольствия.
 Я стал внимательно изучать карту в надежде высмотреть какой-нибудь автобус, на котором можно было бы упростить себе жизнь, но , во-первых, остановки оказались весьма далеко, как от меня, так и от нужного мне места, а, во-вторых, на обратной стороне листка с картой имелось расписание движения этих автобусов, из которого было понятно, что ждать его придется не менее полутора часов, так как сейчас как раз был большой разрыв между рейсами.
Но неожиданно я обратил внимание на раздел внизу под картой с условными обозначениями. Там был нарисован, в частности, велосипед, обозначавший, если верить написанному, что здесь находится « пункт проката велосипедов»    Вот , это, кажется, то , что нужно!
 Ориентируясь по схеме, я быстро нашел нужное место и без проблем взял напрокат хороший дорожный велик на толстых ребристых шинах. После небольшой перепалки с выдававшим велосипеды работником, вытребовал у него насос, так как не хотел оказаться вдруг в ситуации, когда придется не ехать на железном коне, а нести его со спущенным колесом на себе.
 Я не спеша катил по дорожкам мимо корпусов отелей, кафешек и баров, танцплощадок и киосков со «швепсом», про который в Союзе мы тогда еще даже не слышали. Но  эта бесконечная, асфальтовая паутина  все время уводила меня в сторону от нужного места.  Свернув на тропку, которая вроде вела туда, куда требовалось, невозможно было спрогнозировать дальнейшее ее направление, и в итоге, если ты и приближался к намеченной цели, то чрезвычайно медленно, с постоянными девиациями то вправо, то влево. Я присел на скамейку и стал снова вчитываться и вглядываться в план Солнечного берега, и тут я понял, что было невообразимой глупостью с моей стороны пускаться в блуждание  по этому многомерному лабиринту. Я снова сел на моего верного коняшку, напрямую выехал на шоссе, идущее вдоль берега. По которому, правда, непрерывно сновали  легковушки и грузовики да изредка проскакивали рейсовые автобусы дальнего следования в Бургас и Варну, в Сазополь и Царево. Я занял правильную сторону навстречу движению и , нажав на педали, покатил вперед. Велик оказался легким и быстрым, так что через полчаса передо мной показался большой указатель поворота на Несебр. Именно здесь, согласно моей карте. Мне и следовало вновь вернуться  к переплетению тропок. Я довольно удачно выехал к детскому игровому городку, рядом с которым и должен был быть нужный мне домик дежурного представителя Обкома.
Мне повезло.  Вера оказалась на месте и приветливо встретила меня, не делая вид, что не узнает, что иногда приходило мне в голову, пока я крутил педали. Мало ли что она говорила в Ленинграде, в присутствии инструктора. А заниматься мною здесь, где ее работа, представлялась мне синекурой, зарубежным отдыхом за государственный счет, - вот очень ей надо. Но дурные ожидания, к счастью, не оправдались. Дама была сама любезность, притащила мне на улицу чашку кофе и блюдечко с печеньками и парочкой неплохих конфет, потом, увидев, что я достал сигареты, сбегала и приволокла пепельницу, уселась рядом, взяла у меня цигарку, затянулась с  видимым удовольствием и неожиданно пожаловалась:
–Ты , наверное, думаешь, что у меня здесь  фешенебельный отдых? Признайся, ведь считаешь, что я здесь отдыхаю за отчисления от ваших путевок?
Я не стал особо кочевряжиться и согласно кивнул:
–Не без этого. А что, не так?
–Совсем, Гошка, не так! Теоретически так предполагается, и в Обкоме, наверное, так думают, но на практике, идет народ и идет. Туристов тысячи, принимающих фирм – десятки. Сам понимаешь, что без накладок и происшествий ни один день не обходится. То дура пьяная уснула на солнце и поджарилась, словно барбекю с кровью. Надо вызвать скорую, договориться, чтобы питание из ее ресторана перевели в больницу – страховка этого не предусматривает. Третьего дня сибирские алкаши обиделись, что на  четырех этажах в их гостинице ковровые дорожки, якобы красивые « такие красненькие и толстенькие, аж ногам приятно», а у них на пятом – «мало, что какие-то грязно коричневые, так еще и тонкие, словно вытоптанные за сто лет» Представляешь, так они решили это поправить и с третьего этажа ковры перестелили ночью к себе. Всю ночь, надо полагать, вкалывали мужички. Дорожки-то были к полу гвоздиками прихвачены, чтобы не сбивались при уборке. Но наших ничто не остановит. Наш народ перед сложностями не пасует никогда.- и гвоздики повыдергивали и снова прибили – заметь при полном отсутствии инструментов., только при посредстве перочинного ножика.
 Да чего далеко ходить? Вот только вчера вечером в гостинице «Орел» скандал. Шлюха из Одессы сразу трех поляков к себе в номер привела и «приняла», похоже всех троих, а вот по второму разу чего-то вдруг отказала: то ли протрезвела, то ли просто устала. А мужички все кровь с молоком, почти месяц уже здесь, от жен в Кельцах оторваны, до женского тела охочие. Их такая порция ласки только раззадорила, уходить отказались, добавки требуют. Так эта юмористка ничего лучше не придумала,  стала их по всем теткам своей, и не только, группы водить с криками на всю гостиницу: « Девочки, танцуйте! Я вам еб…ей привела!» Любопытно, что обрадовались не все, тем более, что польские мачо как были у одесситки в чем мать родила, так и гуляли по гостинице с этажа на этаж. Ну, сам понимаешь, администрация, полиция, хохлушку вместе с голыми поляками увезли в Бургас, пришлось ехать, вызвалять.
 А сегодня с самого утра новая проблема– выезжает группа из  Читы. Так не могут два гаврика сдать номер–не хватает графина и стаканов. Они кричат: «не было!», а дежурная утверждает, что было! Попробуй, пойми, кто врет! Я даже сумки у ребят прошерстила, хоть и не имею права, – ничего. Вызывайте, говорю, полицию, пусть разбираются. Еле отстали. Так что о какой такой синекуре речь?
–А у тебя тоже проблемы?–Вера с тревогой смотрела мне в глаза.
–Не знаю, Веруньчик, не знаю, но ты мне скажешь, проблема есть или нет.– И я подробно рассказал обо всем: про нестинаров, Вику с обожженными ногами, бабушку Бильяну, Глубокого Бурильщика и нашу мымру, не пропустив ни одного слова, ни одного эпизода, за исключением нюансов, связанных с Цветанкой, полагая, что это, если и представляет некую проблему, то точно не для Обкома профсоюза.
 Вера долго смеялась, а потом ушла. Вернулась через пару минут с бутылкой «Плиски», в которой  чудесным образом сохранилась почти треть содержимого. Я подумал, что такая филантропия как-то не свойственна нашим людям –  оставлять не принято, чаще не хватает!
 –Значит, партийное собрание, говоришь? И коммунист из братской партии выступил?.
–Она между делом наполнила две  коричневые пластиковые чашечки, из стопки, стоявшей у кофейного автомата в углу офиса, коньяком, разрезала  пополам огромное яблоко и подняв посудину, остановила меня, когда я попытался чокнуться.
–Нет, не чокаясь.
–Я удивленно взглянул в ее смеющиеся глаза.
–Давай выпьем, Гошка, за упокой души руководительницы вашей группы.–Вера с видимым удовольствием отхлебнула большой глоток.–Знаешь, мне эта  училка еще в Ленинграде не понравилась, такая елейная, без мыла в жопу влезет. Терпеть таких ненавижу! Я еще и Олегу об этом сказала, но другого руководителя под рукой не было.
Так что давай за упокой… Больше она на халяву кататься по заграницам не будет, это я тебе обещаю. Это только от меня и конкретного инструктора отрасли зависит–инструктор предлагает, я утверждаю. «Обжалованию не подлежит»! Разве что сам председатель Обкома будет настаивать, но это редко. Она ему кто? жена?, Сестра?, может любовница?. Да я и жену, и сестру, и невестку, и обеих любовниц знаю. – И добавила в ответ на мой удивленный взгляд.– Они же все у нас и работают по разным отделам, ну кто работает, а кто числится. –дело обычное, житейское.
 Так что давай, употребляй, и не бери в голову. Я употребил, но отказался от добавки, пошутив: Веруня, я же за рулем… велосипеда. И мне еще ехать и ехать.
–А зачем так сложно?. Вера подвела меня к окну, из которого открывался панорамный вид на перешеек, соединявший материк с Несебром.
–Видишь, у развилки стоит детский поезд?. Взрослым не заказано купить на него билет. Это можно прямо у машиниста. Этот состав курсирует вдоль пляжа раз в пятнадцать минут и стоит два лева. Ну, наверное, возьмут еще столько же за велик. Ты же в «Весне»? –Я утвердительно кивнул.–Будешь через четверть часа дома, и не надо педали крутить.

 На радостях я употребил еще одну дозу «Плиски»,  благодарно расцеловал Веру в обе щечки и благополучно прибыл к себе в гостиницу, где меня ждала неожиданность.
Прямо в холле у стойки бара восседала Цветанка и, завидев меня, тут же порхнула навстречу:
–Привет, товарищ Димитров! Решил, что смылся от меня, да?
–Она трясла мою руку и смотрела вопросительными глазами, в которых легко читалась надежда, что я не ограничусь рукопожатием, а вот возьму,  обниму и расцелую. У нее даже губы немного выдвинулись навстречу, сложившись бантиком..
Но… близок локоток, да кусить нельзя!
–Почему же вдруг «Димитров»? –зацепился я за ее слова, что позволило снизить накал  неожиданной встречи.
–Так он же тоже Георгий! – Логикой здесь даже не пахло, но ей казалось, что это смешно и все объясняет.
– Я тебя здесь жду и жду, а ты куда-то пропал.–сказано было это капризным голосом, как –будто ребенок жалуется маме на то, что ему не купили игрушку.
–Погоди, Цветанка, я что-то запамятовал, чтобы мы договаривались встретиться. Я же тебе еще вчера сказал, что у меня есть жена и дети, а ты девушка еще совсем юная и не стоит играть в любовь. Ни к чему хорошему это не приведет.– Я не знал, как себя вести. С одной стороны все обстояло именно так, но с другой, мне очень не хотелось грубо обидеть девочку бестактностью, оттолкнуть, заставить страдать и плакать, как это умеют некоторые чувствительные молоденькие создания.
 Но, в это время, на мою удачу в холле неслышно возникла Бильяна. Увидев нас, она тут же подошла и подав мне руку, сообщила, что «с ножками у девочки лучше, что потребуется еще пару раз сюда приехать и, наверное, будет достаточно»
 После этого она внимательно, каким-то особым тяжелым взглядом посмотрела на внучку, нахмурилась и что-то сказала, похоже по-турецки. И добавила уже по-болгарски: Оживяват в колата![50]  Я знал, что в этом районе Болгарии турецкий был достаточно распространен. Цветанка вскинулась, но под напряженным гипнотизирующим взглядом тут же сникла, кивнула головой и  растерянно глянув на меня, даже не подав руки, не сказав «Пока» приняла из рук бабушки сумку и бидон, видимо, из-под молока, быстрыми шажками, словно по углям, пошла к выходу.
Спасибо, Бильяна, –Я приложил руку к сердцу и поклонился. Ты только ее не ругай. Она хорошая девочка, но еще глупая–привыкла получать все, что хочется. А тут  такая незадача.
Георгий, ты постарайся больше с ней не общаться, пожалуйста. Девочка влюбилась, понимаешь? Я знаю, что это скоро пройдет, но она упрямая и может выкинуть фортель.
 Не вздумай приласкать, если не хочешь ей навредить.
–Что ты, что ты! Ни в коем случае! Я же ей сказал, что у меня жена и дочки.
–Ну, знаешь, когда это останавливало влюбленную юную дурочку?! Мысль ведь как работает: Я к нему приду, поцелую и он не сумеет от меня оторваться. Разве же я хуже этой его жены. Ну и что, что дети? Я тоже смогу ему детей родить и не двух, а больше, и буду хорошей женой!–Бильяна грустно смотрела вслед Цветанке.–Я со своей стороны сделаю ей в голове маленький оградка[51]
–Заборчик?–Я переспросил удивленно.
–Ну, такой мысленный, но высокий, чтобы за ним она тебя не видела. Я умею, но только на несколько дней, на дольше у меня не получится, сил не хватит, тем более, что она и сама имеет силу и, если напряжется, то может от моего блока избавиться.
Я снова поблагодарил бабушку и больше ни ее, ни Цветанку я ни разу не видел. Правда, однажды ко мне в номер постучался и вошел Момчил.
–Привет!
–Привет!
 Ты , вроде бы, завтра летишь?
–Так точно, рано утром едем в Бургас и вперед!
–Тебе от детей и от Эмы привет.Все приглашают тебя с семьей в гости в любой год. У нас много места, ты видел. Будем рады, две-три комнаты, сколько надо, всегда в твоем распоряжении.
Я тепло пожал Момчилу руку и мы обнялись, словно очень давно знаем друг друга.
–Передавай от меня тоже привет свои женщинам и Любену. У вас с Эмой замечательные дети, берегите их, а если вдруг надумаете посмотреть Ленинград, то , хотя у меня и нет трех домов, но всегда найдем где разместить.
На том и расстались. "Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех!"
Я неоднократно потом бывал в этой стране: и один, и с дочкой, и с семьей, и даже с внучками, но ни разу не  случилось добраться до той горной деревни,  где жили люди, о которых у меня остались самые теплые воспоминания.
А в Ленинграде мне звонили и Серега – инструктор Обкома и Верочка, которые поочередно информировали меня, что  карточку нашей общей знакомой убрали из картотеки резерва руководителей групп.

[50]Оживяват в колата –Живо в машину!

[51]Ограда – болг. забор


Дорогой читатель! Очень прошу поделиться своим мнением, какое бы оно ни было. Ведь я старался в том числе и для тебя!