У Тазика и Дракона была одинаково шершавая кожа. Серая и холодная. Иногда к Тазику и Дракону прилипали жёлтые листья. А иногда - синий лёд. Принцессе были дороги оба эти предмета. Или существа. Она не могла определиться . Были у неё и принцы, конечно же. Но принцы ей давно надоели, горше пристальных глаз матери-королевы, постоянно твердивших одно и то же: " Держи себя прямо, будь благоразумна, не вертись, ты уже не ребёнок, потанцуй вот с этим молодым человеком, он проскакал тридевять вёрст, чтобы поцеловать твою руку! " Ах, Принцесса лучше бы танцевала с Тазиком и Драконом, но те избегали балов, да и кто бы ей позволил? А принцы были все одинаковые и скучные, самовлюбленные и ранимые. После встреч с Принцессой они покидали дворец мокрыми до нитки.
- Почему они выходят из твоих покоев такими мокрыми и печальными, дочь? - спрашивал папа-король., недоуменно вскидывая свои красивые чёрные брови и озабоченно отставляя бокал красного вина в сторону, - Я только хотел выпить за твоё счастье и пожелать доброй ночи!
- У них слишком нежная кожа! - пряча глаза и чуть смущённо хмурясь и краснея от досады, отвечала королевская дочь, - Они мокры от слёз. Да, они умеют плакать ручьями. Что я с этим могу поделать, папа? " - наконец в отчаянии выкрикивала она и стуча каблучками убегала вниз по лестнице.
В сад. К кустам, деревьям и бледной луне над крышей беседки. А между тем, под парадной лестницей уже успело образоваться то ли небольшое болотце, то ли пруд принцевых слёз с кувшинками жёлтых гербовых платков. По вечерам в нём играл замечательный оркестр лягушек. Принцессе нравилась эта музыка.
Тазик был конечно же посвящён во все тайны, мечты и сомнения своего близкого друга. Но что и кому он мог рассказать? И кто бы что понял? Разве что этот наглый и невоспитанный Дракон?
Дракона Тазик не любил и ревновал. Однажды это чудовище сожгло все бумажные корабли, которые Принцесса специально сделала для своего романтичного, мечтательного друга.
Как они горели! Это было красиво. И обидно до слёз. Обидно, что это придумал не он. Обидно, что Принцессе ( он заметил это по искрам восторга в её янтарных зрачках) это понравилось. А что мог придумать Тазик? Одни только мыльные пузыри. Ну и пусть!
Зато Принцесса никогда не мыла и не чистила до блеска никого другого! Зато только в нём так гулко и звонко отражался её волшебный голос! Только в нём собиралось её дыхание, как прозрачный туман в лесу над озером. Только в нём она обливала свои белые плечи, шею и грудь из кувшина. И тогда он дрожал барабанной дрожью бьющей в уши зевак, когда преступника ведут на казнь. И преступник был он, и преступник терял сознание от страха, безысходности и сладкой боли, буд-то видел последний прощальный луч солнца, отражённый в пуговицах шеренги солдат, буд-то видел то, что можно увидеть лишь за чертой света и тьмы, добра и зла.
А потом Принцесса закутывалась в тёплый махровый халат и вешала Тазик на гвоздь, между полотенец, щёток, зеркал и других разнообразных предметов туалета. И ему оставалось висеть и покрываться лёгкой дымкой влаги в истоме и ожидании следующей встречи. А что делать? У него же не было ни крыл, ни ног, ни даже хвоста.
Дракону во всех этих смыслах повезло больше. Когда Принцесса встретила его первый раз, она подумала, что он такой же принц, как все. Только немного безобразней. Он сидел на подоконнике в её башне у открытого окна и нагло и уверенно молчал, рассматривая её силуэт, просвечивавший в лунном свете сквозь прозрачность тонкого платья.
- Вы принц? - сказала принцесса, немного растерявшись и не находя слов в возмущении, - Ещё ни один принц не имел такой открытой и дерзкой бестактности входить ко мне в покои через окно, а не в дверь!
- Я Дракон, - скромно представился гость, который, быть может, раньше и был принцем, но так давно, что полностью забыл об этом, Дракон вообще отличался забывчивостью и не мог вспомнить сейчас, как попал в эту башню. Он наморщил лоб в тщетных попытках что-либо вспомнить и его осенило: Я материализовался вон из того зелёного облака! - сказал он, - Мне нужно немного прийти в себя и чего-нибудь съесть.
- Стража! - позвала Принцесса громко, а Тазик повторил звонким эхо из ванной.
- Спасибо, леди! -доброжелательно облизываясь, улыбнулся Дракон, - Стражу я уже съел. Я имел в виду пищу в другом, в более духовном смысле этого слова.
Так они разговорились. Сблизились и нашли друг в друге много общего.
" Пусть будет ещё один Тазик! - подумала Принцесса, - пусть не такой круглый, задумчивый и робкий, но всё же свой, трогательный и откровенный".
А Дракон вспомнил что-то про пророчество, но очень смутно и сбивчиво. Тазика в пророчестве не было, и он успокоился. Ещё поздний крылатый гость знал, что кто-то кого-то должен съесть в конце. Так учили его в школе, так рассказывала ему бабушка, когда он ещё не мог говорить, но уже всё понимал. Однако, рядом с Принцессой, как можно было думать о еде? Такие мысли даже не лезли в его горячую голову. Принцесса не ела того, что ел он. И он не ел, чтобы не обидеть своего друга и не напугать.
Однажды Принцесса принесла с собой в башню большую, тяжёлую и очень пыльную, сладко пахнущую древностью книгу.
- В начале было слово, - прочитала она то, что ей больше всего понравилось.
- В начале был огонь! - сказал Дракон и пожал плечами в знак неуверенного несогласия.
- В начале снимите меня с гвоздя! - недовольно загудел на стене Тазик, соскучившийся по общению.
- А как было на самом деле? - немного помолчав и подумав вдруг спросила Принцесса, обращаясь неизвестно к кому. Она сняла Тазик со стены, налила в него воды и окунула руки. Тазик чуть слышно заныл от удовольствия.
- В начале было яйцо! - охотно поделился своим знанием собеседник с хвостом и крыльями, - Яйцо родило дракона, дракон родил яйцо. А потом из одного яйца родилось каждой твари по паре и начался потоп.
Тазик заметно оживился и заколыхал волночки. Ему нравились разговоры про потоп.
- И я тоже появилась из яйца?
- Очевидно. Все появились из яйца.
А я из потопа! - сказал Тазик и запустил в воздух гроздь мыльных пузырей.
- Ну, положим, я появилась из мамы и папы, - сказала Принцесса серъёзно, - Но ведь, должно же что-то было быть и до яйца?!
- Я не знаю! - честно признался Тазик, - мне не важно, что было до Принцессы и что будет потом. Мне важно, когда Принцесса есть!
- Есть - хорошее слово, - поддержал своего друга Дракон, - но у него существует множество разных значений.
- А что будет, когда меня не станет? - вновь неожиданно спросила Принцесса.
- Это хандра! - догадался Дракон, - обычное осеннее настроение. Тебе нужен настоящий принц, не такой как я или Тазик. Или хочешь, я могу тебя просто съесть? И ты всё узнаешь сама.
- Все концы и все начала? - смущённо проговорила принцесса.
Тазик закрыл все свои уши и решил не слушать.
- Не знаю про начала, но все концы тебе откроются точно! - добродушно ответил Дракон.
Тазик ахнул, всплеснул водой и перевернулся.
- Ешь меня! - твёрдым голосом сказала Принцесса и зажмурила глаза.
- Хорошо, только сначала я выключу свет. Мне нужно вообразить, что я ем кого-нибудь другого!
- Сьешь меня! - в отчаянии выкрикнул Тазик и бросился под ноги крылатому чудищу.
Но было уже поздно.
Свет померк.
В темноте было слышно, как кто-то что-то громко и решительно пережевывает.
Это Дракон ел книгу.
Из его ноздрей валил дым. Из глаз сыпались искры и текли слёзы.
Принцесса в ужасе смотрела на своего крылатого друга. Её сердце сжалось от невыносимой тоски, тревоги и боли.
Вдруг в воздухе что-то хлопнуло, оборвалось и зазвенело. Когда дым расселся, Принцесса увидела, что в Тазике перед ней сидит Прекрасное Нечто. В его руках была тяжёлая, пахнущая тайнами древности книга.
- В начале было слово, - прочитало Прекрасное Нечто и посмотрело на Принцессу наивно и доверчиво.
Кожа у Нечто была нежная и белая, как скорлупа яйца. Мокрый до нитки, он довольно заметно дрожал.
- Раздевайся! - решительно сказала Принцесса и закрыла дверь своих покоев на ключ.