Умирал на обочине тихо котёнок:
"Мерседес", не заметив, его задавил.
Был он разумом, люди, полнейший ребёнок,
И так жаль, что не поняли этого вы.
Он неделю назад лишь шагать научился,
Часто путался в лапах и плюхался вниз,
Но работать над этим совсем не ленился,
Ведь в падениях, взлётах и есть сама жизнь.
У него были мама, и сёстры, и братья,
Тёплый дом и еда, обнимашки и плед.
(Но должна же была дверь открытой остаться!)
Убежал он во двор, и его уже нет.
В первый миг напугали бедняжку собаки,
Драпанул он от них далеко-далеко.
Ночь сгущалась, и вспомнились страшные сказки.
Как же было ему в тот момент нелегко!
"Поскорее б домой, поскорее бы к маме!"—
Думал он, ну, а мир весь в тумане тонул.
И уставший, продрогший, заплаканный в яме
Для себя незаметно котёнок уснул.
Дни тянулись безжалостно, медленно очень...
Так, очаг свой родной он искать перестал.
И к концу подходила ненастная осень:
Бедолага теперь только выжить мечтал.
Злою мачехой стала судьба для котёнка:
Его голод нещадно терзал изнутри.
Но поймал он однажды большого мышонка,
И тем самым смог жизнь чьей-то смертью продлить.
Он с тех пор как сбежал, больше ласки не видел.
Хорошо, если палку не бросят во след.
Его в лужи бросали, и сердце в обиде
Перестало на мир сей в надежде смотреть.
И, когда умирал на обочине тихо
Потерявшийся чей-то, котёнок чужой,
Всем хотелось пройти поскорее бы мимо
И не слышать прощальный и жалобный стон.