Моя покинутая леди,
скажи мне, как ты там, и где?
В этой безумной суете
ты забываешь мне ответить.
Сквозь серость будничных забот
проходишь быстро, словно птица,
меняешь страны и столицы.
И день за днём, за годом год
тебе пишу.
О том, об этом…
Я жду с надеждою ответа.
Ответа нет.
Ты — приведенье.
Моё безумное мученье,
В конце тоннеля яркий свет.
К нему стремлюсь и днём, и ночью,
к тебе пишу за строчкой строчку,
как часто вспоминаю бал:
фанфары, платья, яства, розы,
мои слова на ваши грёзы,
и как потом тебя искал.
Но не нашёл…
Ты, как картина —
на так проста, не так наивна,
как образ, облачённый в шелк.
Я не могу себе простить
что я отверг, дурак последний,
что ты исчезла серой тенью,
спалив последние мосты.
Увы, не сразу осознал.
Сначала думал, что не страшно,
менял людей. Но ровно в каждой
лица являлся твой овал.
И тут я понял, что пропал.
Меня себя, менял режим,
но видел и в стихах и в прозе,
и долго верил, что не поздно,
и что тобой не одержим.
Но всё же врал.
Себе и людям.
И может кто меня осудит,
что я всей правды не сказал.
Теперь поздняк.
Ушёл с перона
мой поезд, исчезал вокзал.
И я во след тебе махал
платочком белым, как ворона.
И нет! Я вовсе не влюблённый!
Не думай много о себе!