Стихотворение посвящается памяти одного из уникальнейших писателей XX века Говарда Филлипса Лавкрафта, который, в противовес египетской, западносемитской, шумеро-аккадской и германо-скандинавской, создал собственную мифологию. В детстве я часто перечитывал полное собрание сочинений Лавкрафта, а несколько лет назад его поэзия и проза настолько увлекли меня, что я решил перейти от постмодернизма к мистике и гримдарку. Современным фантастам (имён я предпочёл бы не называть) стоило бы многому поучиться у Лавкрафта и пересмотреть своё отношение к литературе ужасов, но, к сожалению, я понимаю, что это вряд ли когда-нибудь произойдёт.
Желающим ознакомиться с творчеством могу посоветовать рассказы «Музыка Эриха Цанна», «Тень над Иннсмутом» и, безусловно, «Зов Ктулху».
***
Я бродил по красным скалам,
кто же вспомнит, что искал я
в той притворной тишине,
только солнца вспых нежданный,
этот странный блеск стеклянный,
означали, что вовне —
есть приюты света, где,
люди, люди, люди, люди,
ни один из нас не будет.
Города лелеют бури,
скрыты в неземной лазури
упованья и мольба,
я хочу вернуться к дому,
к мимолётному фантому,
отдирая пыль со лба,
чтоб безликая судьба
даровала часть забвенья
и ограду от мученья.
Я нашёл последний отклик,
отчужденья странный облик,
промелькнувший в темноте,
как могилы дуновенье;
я хотел спросить явленье,
мир в туманном полусне,
что сокрыто в глубине
безотрадного томленья?
«Лишь последнее забвенье».
Кто изрёк такую мудрость,
не нарушив мрети скупость?
Ты ли демон аль-Хазред?..
Ты мой гость темнейшей ночи,
и приход твой долгосрочен,
о, ужаснейший поэт,
дай правдивый мне ответ,
что сулит всё отреченье?
«Лишь последнее забвенье».
Нет! Ты лжец, свидетель тени,
отблеск мглы на гобелене —
словно затонувший Р’льех…
Но сейчас приходит ясность:
беспорядок, несуразность
и скопление прорех
вызывают просто смех,
жуткий смех от умиленья!
«Лишь последнее забвенье».
Самый образ мыслей рухнул,
я готов поверить в Ктулху,
в божество подводных недр,
так раскрой его секреты,
от Иных богов заветы,
мрак, должно быть, очень щедр…
Я освою каждый метр,
только дай мне наставленье!
«Лишь последнее забвенье».
Я прозрел, я понял бездну,
и она не безызвестна,
как куски небытия,
поступь чёрного пресвитра,
царь Дагон, царица Гидра,
или полая земля, —
настоящий ты и я,
жертва пламени творенья.
«Лишь последнее забвенье».
Люди, жалкие невежи,
Йог-Сотот проломит бреши
вглубь долин бессметных снов,
где владыка Тсатхоггуа,
запах пёклой крови чуя,
спрыгнет с тёмных облаков
на лобзанье мертвецов,
на больное наслажденье!
«Лишь последнее забвенье».
Даже странников с Юггота
не тревожит суть исхода,
и долина бренных тел,
бренных тел и массы мора,
но наследник Гатаноа
вожделеет беспредел,
разобщенье и раздел
безутешного воззренья.
«Лишь последнее забвенье».
Азатот! Миров фигура
ждёт падения Хастура
сквозь свинцовый небосвод
под разряды белых молний.
Вот тогда заблещут волны
вслед бурленья мутных вод;
человечества черёд
для безмерного спасенья —
обрести своё забвенье.
Гончаров А.С.
2018