Ни интернет, ни береста
следов моих не обозначат.
Я быть собою перестал,
хотя другую жизнь не начал.
Не начал ловко извлекать
из клавиш песни о народе.
Народ глядел издалека –
да этот не из наших вроде.
Стихом не лазил на рожон,
от музы требуя порядок.
Судьбою сам не бережён
и не сберёг того, кто рядом.
А мог бы научить детей,
как поиметь в уме семь пядей.
Но те в досужей суете
родились у другого дяди.
Дом не достроен, сада нет,
шедевр пропал на жёстком диске.
Лишь страх порою саданёт
по нервам злобно, по-садистски:
Что срок отмерен без причин,
что самому придумать нужно,
зачем второй во мне кричит
на первого и лезет в душу.
Но оба-двое наплюют,
что откликается всё тише
она, размеренный уют
попутав с колумбарной нишей.
А ей бы выйти из двери,
размять аршин ширококостный
и чудо света сотворить
ещё одно, пока не поздно.
Но сердце, словно старый Брут,
в момент решающий застыло,
затрепетало на ветру
и боль направило в затылок.
В подкорке мысли-малыши
гоняют мячики-нейтроны:
гляди-ка, кто это лежит
у лифта, ангелом не тронут?
Удар, ещё один удар,
сознание едва искрится.
И потихоньку в никуда
растает запахом корицы.
ноябрь 2018