...И вот я по жизни иду и иду, как робот,
под вечный восторженный шёпот и гневный ропот.
Иду на своих тяжёлых скрипучих ногах,
вся в огоньках.
Вся в огоньках — так точно никто не тронет.
По венам моим течёт электрический ток,
мой мозг программировал юный умненький бог,
а то, что в груди, умеет одно «тик-так».
И вот я иду, словно Армстронг — по глади Луны.
И всё во мне — сталь, помимо одной любви,
которая ростом в шесть букв
и уж точно — баг.
Она живёт там, где подвижное, неживое.
Она горяча, как ранение ножевое,
когда б моё тело умело познать его.
Она, моя девочка, смотрит моими глазами,
чтоб те, кто вокруг, не боялись и не замерзали —
вот это и есть настоящее волшебство.
И может, не спорю, веровать — чёртова дичь —
в священную искру, живущую в храме тела,
но так, как колени поджав, ты во мне сидишь —
ничто глубоко так ещё ни в ком не сидело.
И может, оно вообще — лишь нелепый сбой
системы моей, создававшейся кропотливо...
...Но всё-таки то, что сейчас говорю с тобой —
уже проявление чуда, которое — живо.
И вот я иду, как часы, — знай иду да иду.
В грядущее на невидимом поводу.
Вот так:
Тик. Тик. Так.
Тик. Тик. Так.
Бесконечный ритм.
А надо мной самозваный смеётся бог.
Я это чувствую.
Это тёплое — боль.
Вот это впервые горячее — есть любовь,
которая гладит по твёрдому изнутри.
И так говорит, говорит со мной, говорит.