Ночь-волшебница-колдунья прошептала наговор,
Покряхтела и в подлунный мир отправилась дозор
Совершать, да чтоб ни звука, ни малейшего гу-гу!
Даже филин чтоб не ухал, сиднем сидя на суку.
Провалились в сон сараи, крыша старенькой избы,
Будка с псом, и с тополями ели, сосны и дубы,
Муравей зевнул и мигом – прыг! – в уютную постель,
Листья тут же на осине враз уняли канитель.
Мошки – плюх! – усы в болото, глазки в кучку свёл карась,
По кустам протопал кто-то и под кочку тихо "шасть!"
И не пикнув, как ребёнок, захрапел в овраге лис,
Не мяукнув, без силёнок паучок в углу повис
На крючке, а пять пеструшек и начальник их петух
Задремали на насесте. Месяц в небе – чик! – потух.
Ухнул в сон большой колодец и рыбак на берегу,
Деревенский спит народец, спит корова на лугу.
Спят детишки и козлята, на скамейке дрыхнет дед,
Поросята в сон десятый «бух!». И тоже ваших нет.
Ночь прошлась суровым взглядом:
– Всё. Порядок. Благодать.
И полезла на пригорок свой остаток досыпать.