Плесни мне папа в кружку молока
Вареники не буду – не успею.
На восемь совещание. Пока.
А после уж чайком себя согрею.
Зинулька повзрослела, налилась!
Не рыжая, как я, косички русы.
Проказница, таскает не таясь,
Под платье, мамы красненькие бусы.
Ну ладно. Побежала в сельсовет.
Сегодня , слышь, везут из Пскова мебель.
У нас в Стайках повсюду раритет
Приму и мчусь в обед с отчётом в Невель.
Колхоз у нас во всём передовик
И Зинка в нём комсоргом. Деловая!
Горою за сестричку «Боевик»,
Она под стать колхозу – боевая!
Такими с ней мы встретили войну.
Уже в июле немец был в районе.
На крыше прячу флаг. Чуть-чуть примну
Я с перьями его в одном рулоне.
Был обыск в доме. Всё перевернув,
Ушли фашисты с «носом». Очень скоро,
Сожгут наш дом. И папу. Не взглянув,
На то, что стар и дать не смог отпора.
Он отчим нам. Как мама умерла
Не бросил. Не ушёл. Растил девчонок.
Он папа! Немец дом спалил дотла
Придав нам, партизанкам лишь силёнок.
Бойцы меня дразнили золотой
Коса до попы - толще карабина.
Шутили часто присказкой не злой,
Что стоит она литр керосина!
Попробуй вымыть волосы в лесу.
Но мальчики стояли на охране.
Рискуя, чтобы длинную косу
Смогла я вместе с Зинкой парить в бане.
А в Лёхово фашистов гарнизон
И мы готовим план его разгрома.
Идут в разведку Зина с Леной. Он
Быть должен уничтожен по-любому!
Ещё хрустит под валенками снег,
На мартовских проталинах мерцая…
Не выручил у Будниц оберег –
Заметили девчонок полицаи.
Три дня пытали изверги. Расстрел.
Загнали по домам жильцов. Не трусы?
Ведут разведчиц, взявши под прицел,
По следу алым – порванные бусы.
Не знаю, где схоронена сестра.
Ночами к ней во снах всё время рвусь я!
Родная Зина, боль моя остра,
И с нею будет жить твоя Маруся!