Улицы полны одним человеком.
Одно лицо на прорву и тьму людей.
Роговой Зигфрид ездит в трамваях,
Сидит на лекциях и в кофейнях,
На лифтах катается вверх и вниз,
Щёлкает кастаньетно, сталкиваясь
С собою самим же, окружая себя самого.
За кастаньетностью ороговевшего духа
Он забывает запах волос Сигрдривы.
Зачем ему крепость в пляшущем пламени?
Вечер за вечером Гудрун во многих лицах
Ужин готовит и стелит супругу постель.
Время течёт, словно Рейн, погребая память.
Щёлканье счёт или звук роговой оболочки
Вокруг пустоты с человеческими чертами?
Зигфрид не слышит, он принимает гостей.
Быть он готов толпою лиц, обращённых наружу,
Лишь бы копьём ни один Хаген его не достал.