Ты как струна натянут,
Обёрнут слоями боли.
Цветы без вниманья вянут,
Душа без любви – тем более.
Ты заперт и опечатан
В себе – добровольной клетке.
Залатан и перелатан,
Как тюль у твоей соседки.
Она иногда бормочет,
Халат теребит руками.
Стыдится себя, но хочет
Быть нужной. Хотя бы маме.
За окнами в тридцать восемь
Всё тот же плакучий Город.
Его основала осень,
Он ею на шпиль наколот.
Она здесь давно гнездится,
Когда наступают лето
И вёсны в других столицах, -
Хозяйка по всем приметам -
И плачет, пуская сырость
В проулки и подворотни.
Ты Город свой брал на вырост,
Теперь он садится плотно.
Мосты, тучи – как влитые,-
Не жмут даже новостройки,
Перила его витые,
Цветные усмешки Мойки…
Ты с ним и с осенью сросся,
Но Город твой боль не лечит.
Он выше небес вознёсся –
А ты не расправишь плечи.
И в этом простывшем месте
Ты так же один, как в поле.
На частом его зюйд-весте
Продрог. Ты б укрылся что ли –
Сквозь ноты и рифмы видно
Твоё озябшее тело:
Кому-то становится стыдно,
Кому-то просто нет дела.
Есть вещи, деля которые,
Не обойтись без боли.
Осень и Город. Ты и музыка.
Душа и любовь – тем более.