По стихотворению Фр. Томпсона (1859-1907)
Песни горя и радости <Untitled>, с англ.
Вариант 1.
Летите в мир, и в нем живите впредь,
Вы, песни,- дети радости и горя.
Одни вчера случилось мне пропеть,
Другие зазвучат, быть может, вскоре.
Летите к людям, покидая грудь,
Без мыслей о вершинах и провалах.
Пусть горю одолеть тернистый путь
Поможет память радостей бывалых.
Летите без возврата, чтобы весь
Далёкий мир узнал из песнопений:
Их скорбь есть то, что сердце знает д н е с ь,
Их счастье -- свет г р я д у щ и х откровений.
Вариант 2.
Летите, песни, созданные мною,
Плоды тоски и радостных минут.
Одни из вас не блещут новизною,
Другие кротко будущего ждут.
Летите в мир. И пусть в пути суровом
Любая из печалей и невзгод
Неоценимым разживётся словом
И сил у прежней радости займёт.
Летите же, не бойтесь расстоянья,
И расскажите всем, кто спросит вас,
Что скорбь -- лишь мнимость нынешнего знанья,
Что счастьем полон предречённый час!
f----------------------------------------------------
Коротко об авторе.
Фрэнсис Томпсон (Francis Thompson, 1859–1907): английский поэт.
Сын врача, по религиозным взглядам строгого католика. Закончил католический колледж,
в 1877-1884 учился медицине в Манчестере. Охоты к медицинским занятиям, впрочем, не имел.
После смерти матери он порвал с отцом и в 1885 переехал в Лондон.
Жил бродягой, пристрастился к опиуму. Стараниями благодетелей из одного католического журнала
в 1893 г. вышла книга его стихотворений, получившая благосклонные отзывы критики,
в т.ч. известного поэта и влиятельного рецензента Ковентри Патмора.
Между тем, Томпсон продолжал прежнее беспутное существование, несколько раз находил приют
во францисканских обителях, и даже, согласно его собственному признанию, покушался
на самоубийство.
Выпустив еще две книги стихов в 1895 и в 1897 г. и трактат об аскетической жизни в 1905, скончался
от туберкулёза. Похоронен на римско-католическом кладбище Св. Марии в Лондоне.
f----------------------------------------------------
Francis Thompson
<Untitled>
Go, songs, for ended is our brief, sweet play;
Go, children of swift joy and tardy sorrow:
And some are sung, and that was yesterday,
And some are unsung, and that may be tomorrow.
Go forth; and if it be o'er stony way,
Old joy can lend what newer grief must borrow:
And it was sweet, and that was yesterday,
And sweet is sweet, though purchased with sorrow.
Go, songs, and come not back from your far way:
And if men ask you why ye smile and sorrow,
Tell them ye grieve, for your hearts know Today,
Tell them ye smile, for your eyes know Tomorrow.