Я немного поэт, чуть поболее я хулиган,
Разделяющий мир на себя и на всё остальное:
Это чей-то туман,
Это мой персональный обман,
Не набивший карман,
Ибо не посчитался со мною.
Слишком призрачен я, чтобы кто-то считался со мной!
Туповатому жить, всё равно что сажать корнеплоды:
Взмах за взмахом, следи за лопатой стальной,
Матеря непогоду
Уставшему телу в угоду.
Тягомотина, брат!
Разумеется, это она!
Разве я виноват,
Что родился не тем Леонардо
И последний трактат
О сомнительной пользе вина
Проиграл Сатане, передёрнувшем нужные карты!
Ты, братишка, смотри,
Чтобы я не завис на игле,
Мир, который внутри,
Омерзительно чувственно хрупок,
Он осколками брызнет по выхоленной Земле
И понизит мой ранг до сомнительного полутрупа.
Разглагольствуй, браток,
В философии мало вреда!
Твой последний виток
Равновесия дней не нарушит,
Не хлестнёт никогда
Растворившая тело вода
По тобой отделённым от личного времени душам.
Если ты, брат, поэт и слова уминаешь в пирог,
От которого зубы дичайшей оскоминой ломит,
Может, мир остальной ты пропустишь к себе за порог,
Хватанув предварительно добрую порцию брома?
Нет! кричу и свищу, - не поэт я, простой хулиган!
Мне не нравится миг стопроцентного непониманья,
Где один человек заслоняет другому экран
Ради острых желаний и пошлого невоздержанья!
Я границу рублю: это я, это мир остальной!
Там стреляются, брат, подрывают себя аммоналом,
Для чего ему нужно общаться с тупицей -- со мной,
Сохранившим в душе абсолютно никчёмную жалость?
"""""""