Колыбели трамваев проносят печальные взоры.
Они скоро утонут в бездонии сумрачных лет.
И во истину времени наши иссохнутся споры,
И окутает город туманный дым сигарет.
Кто-то вновь не проснулся,
А город об этом не знает;
Кто-то снова рыдает, а кто-то вновь ищет ответ.
Кто-то в луже утонет, как прежде, напрасно пытаясь,
В отражении выловить звезд призрачный свет.
Нажимая на клавиши, вновь заиграет пиано,
Через ноты разрежет пространство души моей свет.
Город вновь перебьет:"посмотри, горизонты светают!"
Подожди! Это ложь, и на этот раз Солнца нет!
А в пустеющей комнате снова мятая простынь,
И холодные свечи зовут их как прежде зажечь.
И время легло нежной пылью...и все слишком просто:
Картины и книги...и жизнь начала соловеть.
И застывшие клавиши вновь наберут твое имя,
Ярый ветер заскочит в открытые окна на чай.
Я опять у тебя и прошу не молчи, мы не мимы.
Хоть на письма, хоть раз, даже бред, я прошу, отвечай!
Колыбели трамваев опять пронесут чьи-то лица...
Они смотрят в окно, и колеса бездумно стучат.
Среди них тебя нет...и опять мне на воле не спится.
Я усну, когда рельсы трамваев на век замолчат.