...Достигая Вершин...
Сосновый парк уже дремал под сладкой крошкой белой манны, когда она пришла, как в зал, став в блеске снега яркой раной. И лес как будто ощутил всю полноту больного тела, она пришла на зов в груди, как вечность целую хотела. По правде было ей всего лет двадцать восемь, слишком мрачных, и вот как будто бы нагой - расцвел цветок её невзрачный...Вечерний парк был ей открыт, и молчалив внимая звуку, и снега благостный порыв объял её больную руку. Мелодия скользнув меж крон, вонзилась в сердце духам леса, спугнула парочку ворон смешавшись с негой поднебесной...
Кружась волчком в огне бессилья, она хотела раствориться, но рвали плоть седые Крылья, чтоб не позволить ей разбиться.Она ревела в тишине, роняя слёзы в полог белый, и только снег был в ритме с ней, пока Душа её немела. Она кружилась, но едва ль, от боли сдерживая крики, а фонари светили в даль, роняя под ноги ей блики. Спадали локоны на плечи, лились волной на поясницу, в такой красивый снежный вечер и умирают танцовщицы.
Снег разыгрался не на шутку, следы трагедии сметая, мне было как-то очень жутко, когда я шла во тьму пустая. Лес принял шрам моей утробы: - сожжённый лотос хрупких фраз, такой невинной детской пробы, каким цены никто не даст. Все двадцать восемь лепестков, в ладонях сжал морозный всполох, освободивши от оков, он предоставил белый полог. Я вымерзала изнутри, мерцая сколом одиноким, и только слабый чёткий ритм питал теплом больные ноги...
Она лежала на снегу, как неслучайная потеря, таких едва ли берегут...в таких едва ли кто-то верит. Снег засыпал её глаза, роняя Свет Небесный в Душу, ей в общем было что сказать, да только стали б её слушать. Она лежала в Пустоте, расправив вширь седые Крылья: - Вот так и рушится Предел, всё покрывая Звёздной Пылью.
Она проснулась вся в поту, мечтая в общем не проснуться...и рассказала всё коту, который смог не ужаснуться...а впрочем слов не говоря, лишь гладя сажу чёрной шерсти, она в ладонях ноября, лежала, как в ладонях Смерти...