Не принимай на веру, не заходи с туза.
Преданным Агасфером небу смотри в глаза,
Чтоб не учуял боже спрятанный керосин.
Батя вручает ножик, мамка звонит в такси,
Сёстры смеются в спину – значит, давно пора.
Мелко дрожат осины, хмурится детвора,
Дворник швыряет листья. Всё, как всегда, не так.
Сумма характеристик не превращает в танк.
А в бунтаря – подавно. Даже не навсегда.
Грязные говнодавы, редкая борода.
Ш-coda, дорога – вилы. Радио Ностальжи.
Вышколенный водила тоже не учит жить…
Город вставляет пробки и потрошит кошель,
Порванной книжкой Робски греет своих бомжей.
Мутит усталый разум блеском тупых реклам.
И «не алё» ни разу. Хлам его сети, хлам.
Хава твоя мобила. Запросто не отжать.
Как бы судьба ни била – тащишься, дребезжа,
Словно трамвай на стыках, медленно, ни за кем.
Город не вяжет лыка, спрятавшись в рюкзаке
Рядом с бинтом и СНИЛСом – как же без них (нельзя).
Кто бы тебе ни снился, не добавляй в друзья.
Кто бы к тебе по-братски… это сплошная фальшь:
Город любые сказки мелет в червивый фарш…
Всё, что прибито – свято. Тут уже без обид.
Спляшешь большому брату – он тебе пособит
Вымученной плацкартой в долгое нафига.
Ворон беспечно каркнет, зашелестит фольга.
Станет ли слаще гуща, если гадать на дне?
Время плохой натурщик. Вы с ним теперь одне.
Спаяны, словно звенья. Попросту – на цепи.
Тихо скулит прозренье, требуя: «усыпи!».
Громко роняешь ложку. И никаких примет.
Это не понарошку. Это, увы, кисмет,
Как проводник, заправски просит на чай за чай.
Кажется, Ярославский. Здравствуй и не прощай.
16.11.18.