КОРШУН
Полдневный сумрак. Всё живое спит.
В тягучем зное веси, реки, долы.
Лишь он один, недвижимо-тяжёлый,
В слепой необозримости кружит.
Сам воздух тускло зыбится, дрожит.
Каменья раскалённы, дико-голы.
Он из-под туч, что высятся как горы,
Невидимое нами сторожит.
О, хищная медлительность полёта,
Прочерченная над подвластной далью!
Из пустоты немого зазеркалья
Он зрит ему лишь видимое что-то,
И рушится неотвратимой вестью,
Как тяжкий сон, как вещий дух возмездья!