Летом в лесу
«Пятые сутки не видел еды,
Нету работы, но вдосталь нужды,
Не подают бродяге почти –
Ясно, до родины так не дойти».
Зачем подмастерье бродит в лесу?
Змеится дрожь по его лицу,
Глаза то застынут, оцепенев,
То в поиске бродят среди дерев.
Садится солнце, вокруг тишина,
Лишь черным дроздам пока не до сна,
Да к шуму ольхи прислушался лес:
В ольховых ветвях человек исчез.
Веревка из бедного узелка
Уже на шее у бедняка.
На солнце он глянул – и камнем вниз,
В закатных лучах на ветке повис.
А вслед закату идет восход:
Голубь бурлит, соловей поет,
Бежит, как и прежде, жизни поток,
И равнодушно шумит ветерок.
Труп на ольхе увидал лесник,
Веревку он перерезал вмиг
И в город, ругая долю свою,
Помчался скорей, чтоб вызвать судью.
Щеголь-судья и жандармский конвой –
Они выясняют, был ли разбой.
«Самоубийца», – решает суд,
И в город, в больницу тело везут,
Чтоб без креста потом закопать
В могиле под номером триста пять.
Три с лишним сотни немых могил –
Для тех, кого никто не любил.