В меня вселилось черт-те знает что!
Некстати подхватил я это где-то.
Покинув тело, словно как пальто,
Шныряла в пустоте душа поэта.
Она скреблась продрогнувшим щенком,
И всхлипами сменялася икота.
О ноги тёрлась жалобным клубком-
Она тепла искала и заботы.
Я возражать ей стал: «А ну, не смей,
Не тормоши во мне живую жалость»!
Ну, а она в ответ ещё тесней,
Ещё плотней к моим костям прижалась.
«Уйди – кричал я ей – не до тебя!
Мои кумиры – серебро и злато,
Живу, во всём я корысть возлюбя,
А что с тебя? Лишь на штаны заплаты»!
И – наутёк, ногами семеня,
С своею собственной наедине душою.
Но – догнала и втиснулась в меня,
Хотя на вид казалась небольшою.
Так и живут во мне аж две души,
Хоть тесно им бывает до удушья.
«Не уходи, останься, не спеши –
Мне по душе такое двоедушье».