Шум беглых слов и ропот дум,
Как белый снег - не стар, но юн -
По зелени поникших трав,
Соединяя зимний нрав
Со звуком осени – стаккато -
По нерву улиц, площадей,
С листвой, все мчащейся куда-то
В порывах ветра и дождей,
Туманов, солнц осенних дней,
Метаньем желтых «завушниц»*
В ажуре опустевших веток
И потерявшихся страниц
Среди мгновений и отметок
Из тонкого плетенья нитей
Историй, прожитых тобой,
Воспоминаний и наитий,
Где музыка звучит грезой -
Мираж, прикосновенье жизни.
Ни журавлей и ни синиц,
И Сивку-бурку уж не свистни,
Остался шанс, и он же блиц-
Как первый снег… И взмах ресниц
Во изумленье: расставанье? -
И лист последний в ожиданье
Тепла – напрасно… нет страниц,
«Финита ля», и осень ниц…
Завушницы – /бел. / серьги
17/11/18
В саду, напротив калитки, много лет тому посадила куст спиреи. Недавно узнала, что ее название – Серая. Только она – белая. Что весной, когда заневестится раньше всех, и просто фонтанные струи, а не ветви, в изящном изгибе приветствуют приходящих ароматными белыми цветочками, усыпающими прутики. Что нынче, в ноябре, когда спирея вновь белая от первого густого влажного снега, – снежный фонтан над зеленью травы, проглядывающей из-под ночной побелки. За день снежный покров превратился в штрих-пунктир, но не исчез, и напоминает строки громадной книги - истории, усыпанные белым текстом...