Смесь яичницы с божьим даром –
это сказано про меня.
Я живу в стихотворном угаре,
а во мне – времена, племена.
Я живу… Только можно ль жизнью
этот быт первобытный назвать:
стихотворные строчки вылизываю,
как щенят вылизывает мать.
Я люблю… Это чудное слово
только в детстве-то я и слыхал,
обращённое, правда, к корове –
бык ей в ухо его шептал.
Ненавижу… Вот с этим проще.
Больше всех ненавижу тех,
кто выводит людей на площади,
чтобы после поднять на смех,
мол, доверчиво русское быдло,
как доверчив к хозяину скот;
если что, можно больно выдрать,
шкуру снять и пустить в расход:
«Ничего, нарожают бабы,
бабы любят у нас рожать…».
Ненавижу всех, кто нас грабит,
кто в стране, как в железе ржа.
А в России другое время
не отыщешь и днём с огнём,
что ни век – первый день творенья:
жить, любить, ненавидеть – в нём.
Умереть тоже в нём придётся,
даже если другой придёт.
В новом будешь ты инородцем –
в нём другой будет жить народ.
...Уходя, что сказать безгрешным? –
вы не первые, как и мы,
зарекались (и мы, и прежние!) –
от тюрьмы уйти, от сумы.
Дай вам бог, не сломаться, выжить
в грозной свалке грядущих лет.
«Мертвецов атакою» свыше
мы вернёмся на пике бед.