***

Я бежал далеко позади своего удивления.
Два вполне ленивых кролика бежали со мной, моего удивления впереди.
Я б и сам приспособился к повторяемости такого явления,
Но эти дожди...
Они смывали напрочь меня и мою пока что бессмертную душу.
Я плыл по течению, переплывая туда и сюда океан.
Иногда ныряя на дно, иногда выбираясь на сушу.
Я даже редко бывал пьян.
Ты спокойно взирала с небес, ничего по сути не предлагая,
На теперь уже бывшего визави.
Дорогая!
Без твоей любви бессмертие моей души станет кошмаром. Се ля ви.
А потом ты со мной просыпалась где-то на северном берегу Ямала,
Сияя, как в Бургундском вине топаз.
Ну что, тебе, спрашивал я, мало?
Нет, как раз.
Ниоткуда набегали поэты сладкого нового стиля.
Чино, Гвидо первый, Гвидо второй.
Вторя в вой их, под крики "ура" была взята Бастилия.
Но, не увлекшись этой игрой,
Я второпях составлял вереницу привычных литер,
Хотя, казалось, куда мне спешить.
Но я хотел прервать цепь ненужных кровопролитий,
Как будто я мог что-то решить.
Ну уж нет! Мир давно вращается помимо моей воли.
Уже не трогая ни мою судьбу, ни сон.
И ты живешь где-то там внутри, помимо моей боли,
Хотя немного в унисон.
Для кого же я изощрялся, подбирал словесные каденции,
Подыскивал истину в своей вине.
Ты, как родной язык, была повсюду и принадлежала всей творческой интеллигенции.
А я-то думал, что здесь и мне.