когда мужчина молча ест,
а женщина не сводит глаз –
ей хорошо, что просто есть
он у неё. В неровный час
ему лишь нужно рядом лечь
и так обнять,
чтобы, не вмешивая речь,
дать ей понять.
А по утру, пока птенец
дрожит под веком,
он, как отец
её, он стал тем человеком,
кто не предаст, кто прячет тут
свою тревогу,
свою надежду и тоску
и осьминогом
её обнимет до утра,
до первых криков
про литр парного молока,
до первых бликов,
до той поры, пока она
вся с ним, вся разом.
Ведь он уйдёт, наверняка,
и сообразно
всему, что было до темна –
что чуждо глазу,
она расставит по местам
цветами в вазе.
И вот знакомый шелест ног,
любимый запах –
и день уже не так уж плох,
не страшно завтра.
Он ест, укрытый с головой
целебным взглядом,
окончив день, как вечный бой –
и вот он рядом.
Зима колдует в ноябре,
гостит на юге,
а эти двое и во сне
есть друг у друга.
Они лежат, как первый снег,
как божья фраза,
как свежевыпеченный хлеб
за домом сразу.
А на окне зернистый кадр:
гараж, соседи
им вместо дерева и сада,
вместо смерти.
21.11.2018