Письмо твоё скворчит сердито,
весьма обсценно:
«За каждый грамм моей обиды
заплатишь цену».
Я приняла его надменно,
чуть хохотливо,
читая стих одновременно
про гниль отлива.
Ты сообщал в письме лирично,
в матёрых гаммах,
/обида весит-то прилично
в тяжёлых граммах/,
что обдерёшь в моей квартире
под ноль обои,
и бывших вызовешь валькирий
на поле боя.
Вериги разума разуешь,
а дальше – круче:
на стенке слово нарисуешь
неотдеруче.
Пока искать я буду ваниш,
ты фомкой гнутой
вообще квартиру раздербанишь,
ты очень странный.
Есть у тебя в роду канальи,
и без ужимки
поселишь ты меня в канаве
растить кувшинки.
Влетел в рывке орангутанга,
настроен гадко.
Цветы в руке, в кармане манго
и шоколадка.