В студии Татьяна Парсанова и Алексей Григорьев.
Обычно я использовал эти турниры поэтов, чтобы поёрничать и поумничать.
Но тут, вдруг, не захотелось этого делать и стал копаться не в чужих стихах, а в себе.
Почему мне не хочется их трогать критическим слогом? Подумал и вот что выяснил.
Мне безразлично, что они написали.
Я уже заранее знал, что ничего значимого в этом не будет - так оно и вышло.
Что ничего они мне не откроют, ничего не зажгут. Все это личное и банальное.
Они, как авторы, очень этим дорожат, как китайской вазой и имеют на это право.
Люди желают себя выразить через стихи. Пусть выражают. Это авторская занятость собой меня больше как-то не привлекает.
Просто по тому, что появились каналы, другие источники, где можно почерпнуть информации настолько срывающую мозг и расширяющее сознание, что это несравнимо.
Когда вы идете слушать орган в местный костёл, то вы же не станете слушать, как местный бард, пробует петь под плохо настроенную гитару.
Сегодня интересное время. На нас через интернет сваливается тонны информации, которой человечество ждало тысячи лет! И просто, ценя свое время, приходится делать выбор.
Это выбор между тем, чтобы смотреть на звездное небо или в чужое окно.
Кант сказал, что его поражают две вещи: звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас.
Я уже не жду от поэтов - бытописцев выведенных ими нравственных законов и предпочитаю смотреть в звездное небо. Они предпочитают перечислять предметы, которые их окружают. Пусть.
Зачем мне слушать Алексея Григорьева? Разве это будет сильнее чем "Фауст" Гёте?
Зачем писать рецензии авторам, если их даже не прочтут и они сами себя уже поселили в вечность. В хрестоматии.
Рецензия на стихи Алексеея Григорьева.
Очень типичные для современной поэзии...нет не стихи. Стихи это все же другое.
Тексты для обкуренных реп музыкантов.
Мантры для заунывного песнопения (рамакришнарама).
Подстрочник с японской поэзии. Сломанный дешифратор выдал на ленту...
Абра вышла замуж на Кадарбра и родила Абракадабру.
Психиатр выслушал пациента и сошел с ума....
Пушкин перевернулся в гробу, а Лермонтов решил ренкарнироваться, чтобы застрелить автора.
Создатель раскаялся в сотворении мира и решил закрыть проект.
Пошел учится на маляра, но ошибся дверью и теперь возглавляет Союз художников.
Первое, что произнес Шариков после операции "Абырвалг" - Главрыба наоборот.
Поздравляем, вы успешно закончили литературный институт, вот вам красный диплом, но умоляем вас всей кафедрой, стоя на коленях: не пишите больше ничего.