Вчера! Да, да...Вчера! В начале двадцать первого века! А кажется, всё это, я видел во сне? Или, в одной из прошлых жизней?… Несчастные глаза. Между прочим, красивые! Извинительная улыбка. Драматическая усталость.
Только тогда, ты была княгиней. Совсем недавно приехавшая из Петербурга, в Париж. А я... молодой гусар, гвардии Наполеона.
Бал! Вальс, мазурка, вальс, снова вальс...
Я немного устал от пёстрого кружения. Вышел в курительную комнату. Здесь
пребывали люди, всё больше, преклонного возраста. Кто-то играл в карты.
Другие разговаривали. Гул доносившейся беседы не вдохновил меня.
Дворцовые сплетни, интриги, предметы туалета...
" Как он одет, да разве носят так. К лицу ли белым панталонам чёрный фрак
И сапоги пожалуй пыльные слегка. А бакенбардов нитка слишком уж тонка..."
Я хотел вырваться из этого душного общества в залу. И вдруг!... Увидел тебя... Чуть рыжеватые, пышные волосы, заблудившаяся в них бриллиантовая диадема блёкла, по сравнению с твоими удивительными глазами.
- "Кто это?" - вырвалось у меня неожиданно громко. Люди начали оборачиваться. - Княгиня Писемская. Недавно из России... - подсказал некто участливо.
Услышала. Посмотрела на меня пристально, сквозь лорнет. Покраснела. Отвернулась к полному господину. Принялась, нарочито внимательно, изучать карты...
Такой была первая встреча. Потом случилось многое. Страсть, закрутившая в смерчевом вихре наши тела и души... Тайные свидания. Твой муж. Дуэль. Моё, не смертельное ранение. Твоё желание, покончить с жизнью. Отъезд в Россию. Письма, письма, письма... Ты писала - "...у меня две дочки в бархатных платьях с оборочками..." Как их звали? Впрочем уже не вспомню.
Ещё через год началась военная компания. Мы кричали "Vive l" Empereur!" Бряцая шпорами. Размахивая саблями и фуражками надетыми на штыки. Господи, как же давно это было. Меня убили под Ватерлоо. Недалеко от деревни Фишермон. В неравном бою с англичанами и прусаками. С тех самых пор не люблю англичан. И особенно, прусаков. Что было с тобой дальше, не знаю. Думаю, дожила до преклонных лет и отошла в мир иной, до нового срока.
И только твои изумрудные глаза, излучающие магнетизм покорности и властности одновременно, мне не забыть никогда.
Даже смерть этому не помеха!