Птичья игрушка, обёртка густого желе,
джаз из мобильной колонки — штрихи для того,
чтобы в ожившей картинке себя отжалеть,
как никогда не жалела ещё никого.
Грохот трамвая, страница газеты "СБ",
формы прича...
но сознание выстелит гать:
всё, что срывается с губ, только стон о себе,
ибо сказать о другом значит дважды солгать.
Этот фонарь, этот жолтый непрошеный дом,
скол штукатурки, и ветер насквозь проливной...
Каждая мелочь язвительно шепчет о том,
что через гору проекций является мной.
Впрочем, не жалость, но также ещё не психоз.
Мутное зеркало ловит рассеянный свет
так, что, в него задавая непраздный вопрос,
видишь заведомо ложный и нужный ответ.
Скоро отступят детали и фон будет плыть,
в стыках цветов белый пар изойдётся густой,
если захочешь, тогда приходи говорить,
с тем, что, помимо картинки, является мной.