Я играла тебе на свирели

Я играла тебе на свирели. Я играла в лесу и в поле.
Иногда подходила ближе и играла в твоём углу.
Ах, как губы воздушные пели в каждой маленькой альвеоле!
Я играла, а ты не слышал, потому что всегда был глух.
Но когда заходило солнце, и как только оно вставало,
Я играла тебе, играла, прах и камни перебудив.
Ты же думал: вот ей неймётся... что за странные ритуалы?
И притягивал одеяло к полусонной своей груди.
Я рыдала... и подоплёкой проявлялась сама природа:
И шуршание трав далёких, и щипки ручейковых арф.
Совий крик и орлиный клёкот позволяли без переходов
Встретить Бога в объёме лёгких и возделать Марий из Марф.
Исступлённо персты плясали по гортаням скупых отверстий,
Наливалась в полях пшеница, прислонялись к земле ветра.
Что-то чувствовал ты? Едва ли. Это было бы сверх естествий.
Всё должно было прекратиться, и твой сон, и моя игра.
Но я знала, с последним звуком, утонувшим в туманной взвеси,
В той, где нет ни Христа, ни Шивы, мир бескровен и упрощён,
Глухота разродится слухом /так бывает при сильном стрессе/
Ты найдёшь тишину фальшивой. И попросишь сыграть ещё.