Бабушке — Елизавете Петровне Корниловой (в юнешестве Эльзе Ёкханнен Цакко).
У иконы горела лампадка
Под иконой, на голом полу
Отбивала поклоны бабка
Изгибалася тень в углу.
Заскорузлой своей рукою
Осеняла в морщинах лицо
И струей трепетал золотою
Свет лампадки в глазах её.
Ей уже 90, наверно,
Вся в морщинках, бесцветен взгляд,
Но какая-то в бабке сила
Что с другой не поставить в ряд.
Да, у Бога она молила
Но, молила не о себе,
А для сына просила силы
И здоровья его жене.
Для детей их, ещё несмышлёных:
- Дай ты, Бог, им - просила она -
Чашу полную дай их дому,
Дай им веры и дай ума.
За других сыновей просила
И за дочек, за их детей.
За себя уже не было силы,
Да и надо ли, что-то ей.
- Чтоб у них только было всё ладно,
Ты их, Боже, грешных прости,
А мне ничего не надо,
Ты за ними лишь присмотри».
И катилась слеза святая
По морщинкам её лица,
И в слезинках дрожал, играя,
Свет лампадки и лик Христа.