Кленовый лист танцует твист
над крышею вагона,
буянит ветер-скандалист
да каркает ворона.
Давно исчезли краски дня
на дне небесной фляги,
лишь звезды, тайною маня,
прельщают взор бродяги.
Ползет улиткой товарняк,
слегка скрепят рессоры,
внутри нутра извечный мрак,
как в ящике Пандоры.
Гудит железное ребро,
стучат колеса лбами,
с небес струится серебро
над спящими домами.
И ты, как раб слепой судьбы
всё тащишь цепь вагонов
из сплава страхов и борьбы
да жалостливых стонов.
Они гремят железом дней,
ушедших безвозвратно,
вмещают полчища теней,
бормочущих невнятно.
Но стоит лишь, как пьяный лист
подняться ввысь беспечно,
вновь станцевать предложит твист
луна, что безупречна.
И пусть ползут в осенней тьме
к безвестному перрону –
своей пожизненной тюрьме
громоздкие вагоны.