И стол накрыт, и гость настороже,
Хозяйка примой вышколенной стаи...
– Ах, как идёт ей дивный креп-жоржет!
– Морщины тоже,– хмыкали,– не старят.
Ещё не впарен вызубренный спич,
Ещё не жмут зависимых простушек,
Фуршет – фуршетом...
Надо бы опричь
Навязших сплетен свеженьких откушать
До суаре?
По шведскому пути
Давно скакнули наши вечерочки.
Всучили фант, читаю:
Окрутить
Мне ту в шифоне, зря не опорочив
Её в глазах подвыпивших миляг,
Чей лоск сродни надраенному грошу.
Король, известно с юношества, наг?
И я решаю: сбросить всё,
И сброшу!
Пущу слушок, что мы наедине
Давно, и лёжа, люстры изучаем,
А вся интрига держится на мне
И нет причины сбрендить от печали:
Жена – женой,
А хочется взбрыкнуть,
Меча на кон хрустальные осколки,
Где атрибутом праведности – кнут.
Завидуя, поглядывает волком
Заклятый друг, ему не до утех,
И – поделом,
Не лезь в чужую миску!
И тост, зевнув, готовится бухтеть
Себе под нос такой же склизко близкий.