Всё покрытое снегом вокруг.
От салютов развеялся дым.
Сотня игл впилась в пальцы рук.
Струны улиц молчат без машин.
За спиной - двери сонной норы:
Там застыл миновавший год,
А под елкой скопились дары
(и в коробке свернулся кот).
Скрипит снег от небыстрых шагов,
Стороною обходится лед,
Когда пусто - особо легко
Белый пар выпускает рот.
На дверях магазинов замки,
Но рассвет подошел уже,
Неслышны ранних пташек звонки,
Независимо от этажей.
Загрузившийся мир висит,
Обновился вчерашний код.
Всё из тех же он нитей свит,
Но формально - уже не тот.
Лишь одно - на застывшей картине,
Улиц белых и ярких гирлянд,
В разукрашенных снегом витринах
Отражается мелкий гигант.
Вечно только один.
И совсем не похожий на многих.
Личный свой карантин
Проживает он в личной берлоге.
Из амбиций и планов мечты
Вновь сменяются пренебрежением,
Строя и разрушая мосты,
Он находится в вечном движении.
Этот, выдавленный средой,
В свой мирок фантазер-бездельник,
Отрицает привычный строй:
Власть рекламы и силу денег.
И не выброшен из гнезда,
И не изгнан силой из стаи,
Добровольно таким он стал,
Книги мертвых друзей читая.
Разрисован иначе лист
И другой сформирован опыт.
Идет вдумчивый нигилист,
Свои переставляя стопы.
И ликует: Так классно
Гулять одному поутру.
В скверах ряженных ясно -
Такое ему по нутру.
К черту звонкие стопки,
Бутылки стоящие в ряд,
Ввысь летящие пробки,
В сосудах подкрашенный яд.
В топку новое вязкое время.
Январь в янтаре застыл.
До рассвета гулявшее племя
Похмельный синдром накрыл.
Редкий встретившийся прохожий.
Редкий транспорт из длинных фур.
Сложный мир в оригами сложен,
Из знакомых и мятых фигур.
...