По пустынной заснеженной стЕпи
брёл голодный израненный Волк,-
был когда-то он великолепен,
за собою сородичей вёл.
Десять лет был он лидером в стае,
разрасталась она каждый год,-
вместе много прошли испытаний,
все их выдержал волчий народ.
...Надо было такому случиться:
ниоткуда, как-будто из тьмы,
налетели "железные птицы",
словно вихри смертельной чумы.
И нигде невозможно укрыться
в этой дикой бескрайней глуши;
(если б был Волчий Бог, помолиться б
за спасение вольной души)...
Лились с неба свинцовые пули,
ярким светом слепило глаза,-
и за ним волки к лесу метнулись,
но от "птиц" нелегко ускользать.
Помнит, как его братья и сёстры
кувыркались нелепо, в снег
бездыханные падали. Острой
болью в сердце "дарил" Человек.
Нет, не все добежали до рощи,
но надежде и здесь - полный крах.
Лес кроваво флажками полощет -
сзади - смерть, впереди - только страх.
Без пощады убили всю стаю,
Волк был ранен,- от горя хоть вой.
А охотники мёртвых пинали,-
тут уж каждый храбрец и герой.
...Вот один подошёл совсем близко,
и над ним уже ногу занёс,-
нулевою считал степень риска -
наказанье за это понёс.
Взвился Волк, воскресая из мёртвых,
вглубь души Человеку взглянул,
и, отчаянно-смелым аккордом
в лес спасительный вихрем рванул.
Он не видел, как в то же мгновенье
в снег кровавый охотник упал,-
воле к жизни обязан спасеньем,
не достал его огненный шквал.
================
...Может статься, у Волчьего Бога
сострадала и ныла душа,
а, быть может, иная дорога
ему, Волку, была суждена.
В день тот чёрный ушёл от погони,
и телесные раны сошли,-
жизнь подставила мягко ладони;
потянулись без радости дни.
...Ещё утром бежал за косулей,
(понял Волк, что она не жилец),
ей на холку взметнулся он пулей,
(был прыжок мастерства образец).
Но внезапно она оступилась,
и он грузно упал на тропу;
его лапу чека перебила,
подведя его жизни черту...
=================
Он отправился в степь и завыл на луну,
что похожа на Маму-Волчиху,
изливает лишь ей свою грусть и тоску,
может просит совета: "Где выход"?
==================
В этом вое вся боль одинокой
неприкаянно-гордой души...
Небо внемлет его монологу,
внемлет тишь Марингумской глуши.
...Разыгралась, юлой кружит вьюга,
приглашает: "Ложись и поспи",
знает Волк, что она не подруга,
если ляжешь - замёрзнешь в степи.
Цену жизни он знает - ДВИЖЕНЬЕ;
нет уж сил...он упорно ползёт;
и забылся,но лишь на мгновенье,-
видно смерти - ещё не черёд.
Ещё миг и СПАСЕНЬЕ в сугробе,
снег там мягок, под снегом тепло...
и последним усилием воли
до сознания Волка дошло,
что в сугробе - живое дыханье,
уловил человеческий дух...
был мальчонка у жизни на грани -
ему снился чарующий луг.
...Тут лизнул Волк лицо пацанёнка,
тот с трудом, но глаза приоткрыл...
и лёг Волк на него полегоньку,
и ребёнку тепло подарил.
...А мальчишку нашли в тот же вечер,
он продрог, но по счастью живой,-
на всю жизнь он запомнил ту встречу,
одарившую новой судьбой.
...Там, в степи до весенних мотивов,
тело Волка осталось лежать.
Умер он совершенно счастливым -
чёрных дней не сказалась печать...
=================================
Отклик Николая Вершинина:
Счастье волка показали,
Очень далеки те дали,
Где теперь давно он сам,
И неведомо то нам.
Но след память оставляет,
В дни былые отправляет,
О которых рассказали,
Нам, как было показали.
Вырос тот давно малыш,
На душе и гладь, и тишь.
==================================