Чабреца в кантилене запах
за собою манил парней.
Шли во сне, как в серебряных латах,
под чёрными окнами дней.
А ночью месяца ёж золотой,
словно венок, на головы падал
и не знали – пьют ночи настой
или это стихов шарады.
В фонарях свет с трудом держался,
разлетаясь нитями шёлка.
В чёрных окнах он отражался
вслед парням, как зарниц метёлка.
Веки судоргой сонной сводит,
а под ними что – неизвестно.
Мимо окон чёрных проходит
строй сомнамбул в поисках места.
Шелест шёпота или смеха
падал в сна глубину, как в пропасть.
Но сладка так песен утеха
и застыла молчанья лопасть.
Ветра спутанные волокна
раздирали наощупь, слепо.
А по ходу чёрные окна,
словно пасть щербатая склепа.
Отовсюду летели звёзды
и роились и гнёзда вили.
Всем сомнамбулам свет их роздан.
Чашу ночи все сны испили.
Забрели, как в сказке, в замирье.
Ветер в лица стучал, как в дверь.
Чабреца в кантилене запах
и пьянящей вечности мили
в чёрных окон зрели квадратах.
Только сна, а не лет просили.
Так уж вышло, поверь...