Не знало государство слово жалость.
По нашей это понял я судьбе,
И люди все советские боялись
КПСС, ментов и КГБ.
Народ был беден, когда выпьет - болен,
Пахал рублей за семьдесят, за сто,
А если кто-то сильно недоволен,
То значит, партбилет клади на стол.
На эти комсомольские собранья
Хотел "забить", но был от них " привет".
Тогда моё незрелое сознанье
Прочистил комсомольский комитет.
В эфире ночью чей-то вражий голос
Свободы слова требовал нам всем,
Чтоб в памяти у нас всё быстро стерлось
Все, кроме Beatles, Smokie, Boney M.
"Мелодии и ритмы зарубежной
Эстрады" были громче все слышны.
Мы перейдем в их мир и будем рады,
От нас, из этой нищенской страны,
В их мелкобуржуазные соблазны,
Где развлечения, длинные рубли.
Был путь наверх тернистый и опасный.
Не все туда дошли и доползли.
А кто добрался, разорялись быстро,
И в выстраданном мнении своём
Смогли возненавидеть буржуинство
Уже созревшим, классовым чутьём.
Историю мы плохо изучали.
Особенно, о классовой борьбе.
Не потому ли все у нас печали?
Не потому ли плачем о судьбе?
Понять бы раньше эти катаклизмы,
И как опять хотят нас обмануть.
Мы проходили оба наших "изма".
Сейчас России нужен третий путь.
Но нет его в глуши многоэтажек,
Нет в сериалах в каждой из квартир,
Где мало что хорошего покажут,
А в основном один преступный мир.
Возможно, там он, где об их майданах
И всяких всплесках низменных страстей
Читают в исторических романах,
Но не на сайтах свежих новостей.