Я молча все переживаю там внутри.
Хоть надо бы уже к специалистам.
Сожжен к чертям давно уже мой Рим-
Стучится тихо в уши новый приступ.
Хотя всего лишь на дворе сентябрь,
Депрессия стучится снова в мозг.
На зеркале моей души печали рябь.
В глазах навек застыл "за что?" вопрос.
Не ожидает сердце никаких амнистий.
Не ожидает больше лекаря моя душа.
И по ветру летят, огнем желтеют листья.
Иду по парапету жизни, всё ещё дыша.
Тоскливо солнца глаз взирает с неба
И жарит на асфальте всё, что есть.
Забиться под асфальт хотелось мне бы,
Забыться в алкоголь, неся свой крест.
Но "невозможно" шепчет мне октябрь,
Дождями устилая крыши зданий.
А в тучах, в вышине, плывет корабль,
Неровным сумраком скрывая ранний
Закат осенний, мокрый и седой.
Как будто я да только что из душа.
Сдирает медленно за слоем слой
Тоску дождень и нервно ветром крУжит.
И стуком капель в темное стекло
Зовёт на поиски промозглая дожночь,
Нелепо уверяя, что внутри неё тепло,
Что мы - одно, что сможет мне помочь.
Но ложью покрывает снег окрест
Машины, тротуары и дворы - ноябрь.
Звенит разбитый лёд как благовест.
В рассвет морозный все вороны в ряд.
Тоской заплещет с севера в лицо -
Я б спряталась в сугроб, но их здесь нет.
Вращаю дальше этой жизни колесо.
А смысл? Отсутствует на сей вопрос ответ.
И не тревожат больше капли на щеках.
И не тревожит льдом души своей чудак.
Нелепо в воздухе парят снежинки-прах.
А время всё идёт (куда?..) Тик-так. Тик-так...