Серость, мещанство не сами страшны,
Страшно то, что становятся нормой,
И поэты в этом тоже грешны,
Иногда содержаньем и формой.
И любовь заменили на секс,
Честь и совесть на исповедь в храме,
Ложь - уже безусловный рефлекс,
Как и всё в торжествующем хаме.
Против них я борюсь как могу,
И пером, и понятьем о чести,
Я стою на другом берегу,
Чтобы не быть на том ради мести.
Тут не месть ведь нужна, а бойкот,
И посредственность сгинет сама,
Без подпитки сгниёт этот плод,
Как от света растает вся тьма…