Для снующих меж двух берегов пресловутой реки,
Всё поют на ветру провода над стальными мостами...
Обо всех с кем могли, но друг другу мы ближе не стали.
И конечно о тех, с кем мы были всему вопреки.
В разноцветное лампы витрин красят серую хмарь.
Год подходит к концу, догорает. И щёлкает дроссель.
Что ноябрь ещё не зима, но уже и не осень,
Понимает Создатель и те, кто глядят в календарь.
Под осенний прощальный напев белый танец. И снег
Пляшет лёгким смычком на огромном седом контрабасе
Городского ландшафта. Растянуты в струны на трассе
Вереницы машин. Часом-пик заторможенный бег.
К нецензурным словам равнодушен и глух светофор,
Жёлтым цветом играет на нервах. Вечерние пробки.
Каждый к дому спешит, до ячейки в бетонной коробке,
В иллюзорную крепость с бронёю задёрнутых штор.
Вечер в спальных районах, в сюжете своём кочевом,
Многоточие ставя, следами колёс понарежет
Тротуары, дороги... Встречают в подъездах консьержи
Взглядом вечно усталым, самим невдомёк от чего.
К наречённым своим берегам приведут маяки,
До утра забываться цветными тревожными снами...
Обо всех с кем могли, но друг другу мы ближе не стали,
И конечно о тех, с кем мы были всему вопреки.