Приходишь и становишься, чужая, на место самых Белых Королев. На линии, лица не обнажая, мечтаю взять тебя в свой чёрный плен.
Бушует море, словно наши страсти, а боги требуют всё новых жертв. Диагональ длинна, твой ход опасен, но я его предвидела уже, и потому смеюсь и торжествую – в закатных бликах всякий шёлк кровав – не замечая клетку роковую, с которой мне катиться прямо в ад.
Мы уравняли снова наши шансы, а, может быть, их уравняла жизнь. Её невинная по-детски шалость – фигурками убитыми лежим: две Королевы, два герба скрещённых, смола и сливки, истина и ложь… а где-то в канцелярии подсчёты и снова ставки на добро и зло.