Не утихнет ветер, не угаснет светоч,
лёд не скроет цвет равнинных разнотравий.
Мы не будем верить, будто мы не в праве,
и не будем принимать на веру «вето».
Что нельзя, то можно, даже если насмерть.
Не куснув ни разу, не узнаешь вкуса.
Волки мчатся стаей, раня лапы настом.
Под флажки, а над – так и вообще искусство.
Не утихнет ветер, не ослабнет воля,
не остынет сердце, не прольётся наземь.
От унылой песни замерзает в поле
идиот-ямщик, в сугроб упавший навзничь.
Это крик погони, это песня волчья:
Не утихнет ветер, не прочтёт молитву.
Если ты не трусишь, поднимайся молча,
Вынимай оружие, иди на битву.
Менестрелю легче, но от песни больно,
Копьеносцу, лучнику трудней, но проще.
Не утихнет ветер. Звоном колокольным
раскачает небо над опавшей рощей.
Не ищи останков ледяного Кая.
Снег сойдёт – и розы на него укажут.
Спросит Ева: «Где, скажи мне, брат твой, Каин?»
Не утихнет ветер, Каин не расскажет.
Правда в безнадежности, как в тучах прорезь,
есть клочок небесного ультрамарина.
Не всегда кончается обрывом повесть
если жизнь - не поезд проходящий мимо.
И, быть может, тьма ещё сгорит в рассвете,
скорчится, как пепел, и совсем не станет.
И воскреснет Авель, и утихнет ветер,
или сердце Кая, наконец, растает.