… и точка жирная в самом центре пустого листа угнетает.
Я вмещаюсь обратно в верхний ящик стола, и прохожий, смеясь, его закрывает.
… и выкидывает ключ. Соглашаясь быть теми, кого в нас ожидают, мельчаем: вот уже в ящике том заблужусь.
… и потеряю себя.
Мы растём, питаемы только лучами любви, и, страхом объятые, вновь угасаем. Жизнь с нами играет, мы тоже играем с ней в прятки. В потоке сумрачном, в толпе людей встречая яркий всплеск, лишь вздрогнем, рассудительно прямую продолжая шагами в пустоту, в проём прямоугольной комнаты своей.
… и только злость терзает.
Слова несказанные убивают так же, как ложь. Из наших страхов истекает всё, что наши мысли заполняет, и каждый день становится похож на выстрел в «молоко».
В испуганных глазах мелькают год, месяц, и число, контрольной суммы, в общем, не меняя. Наш затяжной прыжок не кончится кольцом и куполом. Мы падаем, родная.
Мы долетаем до земли, и умираем.
Под мраморной плитой уныло разлагаясь, далось мне осознание того, что я при жизни не срезал углов?!
Когда любовь течёт, насквозь пронзая синими ветвями, всё бренное сгорает, и день идёт за год. Словами, глазами, руками, ногами сплетая, сплавляет, сжигает. Растёт.
Всё сущее – любовь, когда ты меня обнимаешь.
… и ты это знаешь. Пойдём, любимая, заткнёшь мне рот
собой.