«Между тем печник имеет дело со стихиями...»
Строганов В.А., «Печное искусство», 1899
Гераклит
Поблёкло небо, словно лён,
и иней лёг на мрамор храма.
Тут каждый был бы удивлён,
увидев странную программу:
что там, где греет человек
зимою зябнущие руки,
всегда отыщет древний грек
исходный пункт любой науки,
что у дешёвенькой печи
толпятся боги вместе с греком,
и будут гречески учить,
что не войти два раза в реку…
Народ судачил:
«Ну и ну.
А мы-то думали —
мыслитель...»,
— но в огневую глубину
смотреть не стал.
А вы хотите?
Отопительный сезон
Без надёжи, без одёжи
гнали алкоголика
синим фонарём по роже —
нашего соколика.
Недопротрезвев зело —
а чего уж проще? —
он и запалил село.
Ночевал за рощей.
Весь народ сбежался в храм,
еле отмолили —
черти прыгали из рам
в огненной кадрили!
Дурачок храпел в ночи.
Пар летел в пространство.
Бром назначили врачи
против окаянства.
Лёг навечно первый снег.
Затвердела речка.
Спохватился человек:
надо ж ладить печку!
А соколик-то — печник.
Вот ведь незадача...
Печки лепит ученик.
И соколик плачет.
За Емелей
Сгорели хаты. Но не печи.
Огонь снаружи и внутри
печам не наносил увечий.
Напротив, даже ободрил.
И с пепелища, как из цеха,
пошли в поход, дымя трубой,
воюя мир за вехой веху
и гадину давя собой.
Нам в печку бросили гранату
два полицая: «Где отец?», —
но не шептала мать: «Не надо...»,
не плакал на печи малец.
Теперь — он мой отец. За это
спасибо русским печникам.
Слагайте стих, как печь, поэты.
Да будет ваша речь крепка.