продолжение, начало:http://www.stihi.ru/2018/11/27/3031
Пётр Первый взял Азов,
Строив Армию с азов.
Турков к миру принудИл
Следом шведов победил!
Нынче – всё наоборот:
Киевский то Пётр не тот
И воюет он с Москвой,
Будто там народ чужой.
А в Москве Владимир правит,
Памятник там князю ставит,*
Только Киевской Руси.
Почему же «гой еси»
Без признания Донбасс?
Я хочу спросить за вас.
Крым хватило сил вернуть.
Так смелее, в добрый путь!
Ведь кончается терпенье,
Собирай же ополченье. (см с.102: А.Н.Толстой «ПётрI»)****
Или ждать когда в Босфор
Штатов флот войдёт как вор,
Чтобы русский Севастополь
Превратить в второй Чернобыль.
Понимаю, что у нас
Вместо пушек нынче – газ.
К туркам мы поток ведём
И Второй – в Балтийский дом.,
Повторяя путь Петрова.
И тогда за Гроб Христова
Православные просили,
Чтоб святыни защитили, (см с.100: А.Н.Толстой «Пётр I»)
Но, тогда жаль не летали…
Нынче Сирию спасали –
Христианства колыбель.
Ну, а Киев, что ж теперь,
Мать всех русских городов,
Где одиннадцать веков
Не прошло, как Русь крестили
И майданом осквернили
И к расколу привели…
Как же братцы вы смогли?...
Разве это «перемога»?
Вам нужна теперь подмога.
Может в полный круг назад**
Развернём в годах фрегат
На котором мы плывём
Или все на дно пойдём…
Вспомним предков – казаков
Как османский взяв Азов
Пять лет пядью отбивали
И царю ведь предлагали
Под «высоку руку» взять,
Но бояре «вашу мать»…,
Им бы только сытно спать,
Побоялись воевать.
Что ж опять мы забоимся
И по хатам отсидимся?
Вспомним мы былую славу,
Возродим Русь как державу!
На Неве то град стоит,
На Днепре что град забыт?***
*Памятник (высотой 17,5 м.) Владимиру Великому [князь Киевской Руси из Новгорода, прозванный в народе «Владимир Красное Солнышко», при котором (в 988 году) произошло крещение Руси] был установлен на Боровицкой площади в Москве (напротив Кремля) по инициативе Российского военно-исторического общества и правительства города Москвы - 4 ноября 2016 года и торжественно открыт в присутствии президента России Владимира Путина. В Киеве аналогичный памятник был сооружён в 1853 году на крутом берегу Днепра.
**Из истории Азовских войн: 1 мая (21 апреля по старому стилю) 1637 года (по принятому войсковым кругом в январе решению, при этом, известив царя Михаила Федоровича Романова так: «Пошли мы, холопи твои, переговоря меж собой, под Азов, потому… что они, азовские люди, на нас… умышляли, крымскому царю написали для рати, чтобы нас… с Дону перевесть, а Дон реку очистить») казаки начали осаду турецкой крепости Азов и после двухмесячной осады взяли её 18 июня, освободив из бусурманской неволи две тысячи православных. [В низовьях Дона ещё в VI в. до н. э. греки основали здесь город Танаис, в X—XI веках этот город входил в состав Тмутараканского княжества Киевской Руси, затем был захвачен половцами, потом стал одним из городов Золотой Ордыа в XIII—XV веках здесь располагалась богатая итальянская колония Тана, но в 1471 году город захватили турки и превратили его в мощную крепость, которая перекрывала выход из Дона в Черное море, контролируя Причерноморье и Северный Кавказ, а Азов стал центром работорговли и базой Османской империи, из которой вассалы турецкого султана (крымские и ногайские орды) совершали набеги на казачьи городки и дальше на русские города и селения]. Донские казаки позвав с собой запорожцев (до 1 тыс.) и объединившись в войско (5,5 тыс. сабель) под командованием атамана Михаила Татаринова решили взять Азов, чтобы покончить с постоянным источником опасности, выбрав для похода самое удачное время, когда Османская армия увязла в затяжной войне с Ираном [весной 1637 года турецкий султан Мурад IV решил с помощью крымской конницы нанести удар по Ирану, рассчитывая, что с севера турецким владениям ничто не угрожает после заключения в 1634 году мирного договора с Речью Посполитой, а Русское государство ослаблено Смоленской войной тоже не предпримет наступательных действий], а конница крымского и нагайского ханов воевала в Молдавии с молдавским князем Кантемиром. После взятия Азова запорожцы ушли и город остались обживать и обустраивать донские казаки. Турецким же послам, требовавшим вернуть крепость, русский царь объявил, в послании султану, что казаки — люди вольные, [за которых «мы… никак не стоим и ссоры за них никакой не хотим, хотя их, воров, всех в один час велите побить», но тем не менее отправив в 1638 году на Дон 100 пудов пороха и 150 пудов свинца, а также царское знамя.] (Боже мой, как это до боли напоминает современную ситуацию с восставшими против бендеровского профашисткого киевского режима народными республиками на Донбассе Украины, которым и отряд ополченцев добровольца Стрелкова из России вначале помог и возвратился как запорожские казаки и конвои гуманитарной помощи из России отправляются, но до сих пор так и непризнанные…). В январе 1638 года под стенами крепости Азов появилось четырнадцатитысячное крымское войско (осадив его 1 августа 1638 года), но так и не решившись на штурм ушло ни с чем. Когда занявший престол новый османский султан Ибрагим I начал готовиться к возврату Азова более основательно, то узнав об этом, исконный враг Турции — персидский шах Сефи предложил казакам помощь (20 тыс. воинов), но казаки отказались. 24 июня 1641 года турки начали осаду крепости Азов собрав колоссальную армию (20 тыс. янычар, 20 тыс. отборной турецкой конницы, 50 тыс. крымчаков, 10 тыс. черкесов, а также венецианцы и немцы, – специалисты по осадным работам и подрывному делу), при этом, численность защитников Азова была в десятки раз меньше (от 5 до 15 тысяч). После победы (16 сентября 1641 года турецко-татарская армия, понеся большие потери в 30-50 тыс., сняла осаду Азова продолжавшуюся три месяца) казаки просили русского царя принять Азов «под свою высокую руку» — включить город в состав владений российского государства, но царь ответив, что "Мы вас за эту вашу службу... и крепкостоятельство милостиво похваляем», собрал для решения азовского вопроса Земский Собор (порешивший, что в сложной внешнеполитической обстановке не время воевать с Турцией) и приказал казакам оставить Азов. Так, летом 1642 года закончилось «Азовское сидение» — одна из самых славных страниц в боевой истории казачества, а повторить взятие Азова смог пчти через 60 лет (в 1696 году) Петр I со второй попытки [предпринятые Петром I в начале его царствования Азовские походы 1695 и 1696 годов были продолжением начатой правительством свергнутой его старшой сестры – царевны Софьи Алексеевны войны с Османской империей и Крымом и стали первым значительным свершением молодого русского царя, который во время первого неудачного похода совмещал обязанности первого бомбардира и фактического руководителя всей кампании. При этом, был издан высочайший указ, по которому холопы, вступавшие в войско, получали свободу, а воевода Александр Семёнович Шеин, за заслуги во втором Азовском походе, стал первым русским генералиссимусом. Во главе флота во втором походе был поставлен генерал и адмирал Ф.Я.Лефорт - ближайший советник царя, сыгравший крупную роль в создании новой царской армии по европейскому образцу, начиная с «потешных» войск. Поскольку же Азов не имел удобной гавани для базирования морского флота, то для этой цели 27 июля 1696 года было выбрано место на Таганьем мысу, где через два года был основан Таганрог.] /rusplt.ru;[ru.wikipedia]/. Кстати, 30 октября 1696 отмечается День основания российского Военно-морского флота, когда по настоянию Петра I: «Российскому флоту быть!» (постигшего военную науку побеждать через тяжёлые потери первого Азовского похода, лихо отписавшись перед этим другу в Архангельск: «Пошутили под Кожуховым,* а теперь и под Азовом пошутим» и накрепко понявшего, что война – это вовсе не детская «потешная» забава), созванная в селе Преображенском Боярская дума 30 октября (20 октября по старому стилю) 1696 года постановляет: «Морским судам быть!». Так начал свое существование Российский военно-морской флот для обороны отвоёванных территорий с решения заняться строительством 52 кораблей и спустить их на воду в Воронеже уже до начала апреля 1698 года (причем решение строить корабли было принято следующим образом: духовенство давало один корабль с каждых восьми тысяч дворов; дворянство – с десяти тысяч; купечество, посадские люди и иностранные купцы обязались пустить в плавание 12 кораблей, а на налоги с населения остальные корабли строило государство). Благодаря такому государственному решению по царской воле и стал успешным второй Азовский поход как начало славных дел на пути превращения России в державу!
[*Большой потешный поход Кожуховский /27 сентября (7 октября) — 17 (27) октября 1694 года/ у села Кожухова в 4-х верстах от центра Москвы по Коломенской дороге на правом берегу Москва-реки был фактически первыми крупными инженерными военными учениями в истории России, в крепостных манёврах которых Пётр I участвовал в звании бомбардира Преображенского полка.]
А трудности сильных духом закаляют, они собираются с силами и побеждают. Так, после прибытия в Москву из первого неудачного Азовского похода и поступил царь Петр I, собрав своих генералов для обсуждения второй кампании по овладению Азовом, где и было постановлено: построить флот (для начала: 23 галеры, 4 брандера и 2 корабля-галеаса) и его адмиралом назначить Франца Лефорта, а командующим всей Азовской армией – Шеина, при этом, для двух главных направлений (на Дон и на Днепр) организовать две армии Шеина и Шереметева (для отвлекающего маневра к Днепровскому лиману). Под Москвой в спешном порядке строили брандеры (судна для подрыва вражеских кораблей), галеры (боевые вёсельные корабли), а в Воронеже впервые на Руси создавали два огромных тридцатишести-пушечных галеаса (парусно-гребные военные корабли) получивших названия «Апостол Павел» (был не достроен к участию во втором походе и поступил во флот на Азове в 1698г.) и «Апостол Петр» (был спущен на воду 26 апреля 1696г. и отправлен под Азов, но участия в осаде не принимал). Основной задачей флота было блокирование не сдававшейся турецкой крепости с морских направлений, лишив её поддержки в живой силе и провианте. 16 мая 1696г. началась новая осада Азова. 14 июня прибывший турецкий флот (из 17 галер и 6 кораблей) так и простоял до конца месяца в нерешительности, а когда 28 июня турки набрались храбрости подвезти десант и гребные судна направились к берегу, тогда по приказанию Петра наш флот (в т.ч. струги - русские плоскодонные парусно-гребные судна) незамедлительно снялся с якоря и только увидев это, турки развернули свои корабли и ушли в море, а крепость была вынуждена объявить капитуляцию 18 июля. Спустя неделю русская флотилия вышла в море для осмотра завоеванной территории и государь со своими генералами выбрали место для строительства нового военно-морского порта. Первый выход военного флота Петра увенчался полным успехом, а азовских победителей ждал торжественный прием в Москве. К 1700 году Азовский флот уже насчитывал более 40 парусных судов (а к 1711 – около 215) и благодаря этому грозному аргументу удалось подписать 14(3) июля 1700 года Константинопольский мирный договор явившейся итогом Азовских походов Петра I, завершивший войну с Турцией (определив её нейтралитет и освободивший Россию от ежегодной выплаты «дани» крымскому хану), что позволило начать Петру I Северную войну /1700-1721/ со шведами и коалицией североевропейских государств за обладание прибалтийскими землями, закончившейся возникновением на карте мира в Европе новой империи - Российской (со столицей – Санкт-Петербург), имеющей выход в Балтийское море и обладающей мощной армией и флотом. /topwar.ru/20171/.
Однако, здесь уместно для понимания исторического момента тогда и сейчас на Азове, привести строчки из незаконченного исторического романа А.Н.Толстого (над которым он работал с 1929 года до самой смерти 23 февраля 1945г.) «Пётр Первый» (первые две книги были опубликованы в 1934г.), книга первая, глава пятая: [19] Если верхние бояре, думавшие в кремлевском дворце государеву думу, все еще надеялись жить, как бог пошлет, — «молодой-де царь перебесится, дела образуются, тревожиться незачем, что бы ни стряслось, — мужики всегда прокормят»; если в Преображенском Петр со всякими новыми алчущими людишками, с купцами и дворянами, променявшими дедовскую честь на алонжевый парик, — теперь, безо всякого удержу, истощал казну на воинские и другие потехи, на постройку кораблей, солдатских слобод и дворцов для любимцев, бесстыдничал, веселился беспечно; если государство попрежнему кряхтело, как воз в трясине, — на западе (в Венеции, в Римской империи, в Польше) так поворачивались дела, что терпеть московскую дремоту и двоедушие более не могли. В Северном море хозяйничали шведы, в Средиземном — турки, их тайно поддерживал французский король. Турецкий флот захватывал венецианские торговые корабли. Турецкие янычары разоряли Венгрию. Подданные султану крымские татары гуляли по южным польским степям. А Московское государство, обязанное по договору воевать татар и турок, только отписывалось, медлило и виляло: «Мы-де посылали два раза войска в Крым, а союзники-де нас не поддерживали, а ныне урожай плох, — надо бы подождать до другого года, воевать не отказываемся, но ждем, чтобы вы сами начали, а мы-де, ей-богу, подсобим». В Москве сидели послы крымского хана, на подарки боярам не скупились, уговаривали заключить с Крымом вечный мир, клялись русских земель не разорять и прежней, стыдной, дани не требовать. <…> Третий уже год шла эта волокита. Турки грозили огнем пройти всю Польшу, в Вене и Венеции воздвигнуть полумесяц.<…> [20] После масленой недели, когда великопостный звон поплыл над засмиревшей в мягком рассвете Москвой, про войну заговорили сразу на всех базарах, в слободах, на посадах. Будто в одну ночь нашептали людям: «Будет война — чего-нибудь да будет. А будет Крым наш, — торгуй со всем светом... Море великое, там ярыжка за копейкой за щеку не полезет».Приходившие с обозами пшеницы из-под Воронежа, Курска, Белгорода мужики-хуторяне и омужичившиеся помещики-однодворцы рассказывали, что в степях войны с татарами ждут не дождутся... «Степи нашей на полдень и на восток — на тысячи верст. Степь, как девка ядреная, — над ней только портками потряси, — в зерне по шею бы ходили... Татарва не допускает... Сколько нашего брата в плен в Крым угнали, — эх!.. А воля в степях, а уж воля! — не то, что у вас, москали...» Более всего споров о войне было на Кукуе. Многие не одобряли: «Черное море нам не надобно, к туркам, в Венецию лес да деготь, да ворвань не повезешь... Воевать надо северные моря...» Но военные, в особенности молодые, горячо стояли за войну. Этой осенью ходили двумя армиями под деревню Кожухово и там, не в пример прочим годам, воевали по всей науке. Про полки Лефортов и Бутырский, про потешных преображенцев и семеновцев, наименованных теперь лейб-гвардией, иностранцы отзывались, что не уступят шведам и французам. Но славой кожуховского похода гордиться можно было разве что на пирах под заздравные речи, шум литавров и залпы пушек. Офицеры, в вороных париках, шелковых шарфах до земли и огромных шпорах, не раз слыхивали вдогонку: «Кожуховцы! — храбры бумажными бомбами воевать, татарской пульки попробуйте...»Колебались только самые ближние, — Ромодановский, Артамон Головин, Апраксин, Гордон, Виниус, Александр Меншиков: предприятие казалось страшным... «А вдруг — поражение? Не спастись тогда никому, всех захлестнут возмущенные толпы... А не начинать войны — того хуже, и так уже ропот, что царей опутали немцы — душу подменили, денег уйма идет на баловство, люди страдают, а дел великих не видно».Петр помалкивал. На разговоры о войне отвечал двусмысленно: «Ладно, ладно, пошутили под Кожуховым, к татарам играть пойдем...» Один только Лефорт да Меншиков знали, что Петр затаил страх, тот же страх, как в памятную ночь бегства в Троицу. Но и знали, что воевать он все же решится. Из Иерусалима два черноликих монаха привезли письмо от иерусалимского патриарха Досифея. Патриарх слезно писал, что в Адрианополь прибыл посол французский с грамотой от короля насчет святых мест, подарил-де великому визирю семьдесят тысяч золотых червонных, а случившемуся в то же время в Адрианополе крымскому хану — десять тысяч червонных и просил, чтоб турки отдали святые места французам... «И турки отняли у нас, православных, святой гроб и отдали "французам, нам же оставили только двадцать четыре лампады. И взяли французы у нас. половину Голгофы, всю церковь вифлеемскую, святую пещеру, разорили все деи-сусы, раскопали трапезу, где раздаем святой свет, и хуже наделали в Иерусалиме, чем персы и арабы. Если вы, божественные самодержавцы московские, оставите святую церковь, то какая вам похвала будет?.. Без этого не заключайте с турками мира, — пусть вернут православным все святые места. А буде турки откажутся, — начинайте войну. Теперь время удобное: у султана три больших войска ратуют в Венгрии с императором. Возьмите прежде Украину, потом Молдавию и Валахию, также и Иерусалим возьмите и тогда заключайте мир. Ведь вы ж упросили бога, чтоб у турок и татар была война с немцами, — теперь такое благополучное время, и вы не радеете! Смотрите, как мусульмане смеются над вами: татары-де, — горсть людей, — и хвалятся, что берут у вас дань, а татары — подданные турецкие, то и выходит, что и вы — турецкие подданные...» Обидно было читать в Москве это письмо. Собралась большая боярская дума. Петр сидел на троне молча, угрюмый, — в царских ризах и бармах. Бояре отводили душу витиеватыми речами, ссылались на древние летописи, плакали о попрании святынь. Уж и вечер засинел в окнах, на лица полился из угла свет лампад, — бояре, вставая по чину и месту, отмахивали тяжелые рукава и говорили, говорили, шевелили белыми пальцами, — гордые лбы, покрытые потом, строгие взоры, холеные бороды и пустые речи, крутившиеся как игрушечное колесо по ветру, оскоминой вязли в мозгу у Петра. Никто не говорил прямо о войне, а, косясь на думного дьяка Виниуса, записывающего с двумя подьячими боярские речи, плели около... Страшились вымолвить — война! — разворотить покойное бытие. А вдруг да снова смута и разорение? Ждали царского слова, и, очевидно, как бы он сказал, так бы и приговорили.Но и Петру жутко было взваливать на одного себя такое важное решение: молод еще был и смолоду пуган. Выжидал, щурил глаза. Наконец заговорили ближайшие и уже по-иному — прямо к делу. Тихон Стрешнев сказал:— Конечно, воля его, государева... А нам, бояре, животы должно положить за гроб господень поруганный да государеву честь... Уж в Иерусалиме смеются, — куда же позору-то глыбше?.. Нет, бояре, приговаривайте созывать ополчение...Лев Кириллович по тихости ума понес было издали — с крещения Руси при Владимире, но, взглянув на кисло сморщившееся лицо Петра, развел руками:— Что ж, нам бояться нечего, бояре... Василий Голицын ожегся на Крыме. А чем ополчение-то его воевало? Дрекольем... Ныне, слава богу, оружия у нас достаточно... Хотя бы мой завод в Туле, — пушки льем не хуже турецких... А пищали и пистоли у меня лучше... Прикажет государь, — к маю месяцу наконечников копий да сабелек поставлю хоть на сто тысяч... Нет, от войны нам пятиться не можно...Ромодановский, посипев горлом, сказал:— Мы б одни жили, мы бы еще подумали... А на нас Европа смотрит... На месте нам не топтаться, — сие нам в неминуемую погибель... Времена не Гостомысла, жестокие времена настают... И первое дело — побить татар...Тихо стало под красными низкими сводами. Петр грыз ногти. Вошел Борис Алексеевич Голицын, обритый наголо, но в русском платье, веселый, — подал Петру развернутый лист. Это была челобитная московского купечества; просили защитить Голгофу и гроб господень, очистить дороги на юг от татар и, если можно, то и города рубить на Черном море. Виниус, подняв на лоб очки, внятно прочел бумагу. Петр поднялся — мономаховой шапкой под шатер:— Что ж, бояре, — как приговорите?И глядел зло, рот сжал в куриную гузку. Бояре восстали, поклонились;— Воля твоя, великий государь, — созывай ополчение...****
***город Днепропетровск [с 1926 года (переименован по названию реки Днепр, на которой стоит город и фамилии Г.И.Петровского, начинавшего там на заводе свою трудовую деятельность, который был /после «товарища Артёма» Сергеева Ф.А. – основателя Донецко-Криворожской советской республики/ председателем Всеукраинского центрального военно-революционного комитета /руководящего органа большевиков восстания рабочих и крестьян Украины против австрийских и германских войск, поддержавшие режим гетмана Скоропадского и оккупировавших территорию Украины в 1918 году/ и который со стороны Украинской ССР подписал Договор об образовании СССР в 1922г.), а до этого, планируемый как третья российская столица в 1776—1796 и 1802—1926 гг.: Екатеринослав и Новороссийск с 1796 по 1802 г. (при императоре Павле I уничтожавшему всякое напоминание о своей матери - императрице Екатерины II Великой /подписавшей 19 апреля 1783 г. Манифест о присоединении Крыма к Российской империи, после русско-турецкой войны 1768-1774гг. под командованием генерал-фельдмаршала графа П.А.Румянцева-Задунайского и военной кампании светлейшего генерал-фельдмаршала князя Г.А.Потемкина-Таврического по «усмирению Крыма» 1782—1783 гг. и отречения последнего крымского хана Шахина Гирея, с последующим образование в 1784г. Таврической области/)] ныне областной центр Днепропетровской области Украины был переименован Верховной Радой Украины в рамках процесса декоммунизации в Днепр.
А вот какая реакция на азовский инцидент последовала от президента Украины Порошенко в интервью американскому телеканалу NBC New 27.11.2018г.: «…Цель России — оккупация моря. Это начало агрессии, это не нападение двух украинских легких военных кораблей и одного буксира, это агрессия против Азовского моря» /ru.euronews/ и обратился с таким месседжем к президенту России: «Пожалуйста, убирайтесь из Украины, мистер Путин». /24tv.ua/1071204/. Ну, что же, всё ясно, без комментариев… Однако, президент России В.В.Путин так ответил выступая на ежегодном (юбилейном 10-ом) инвестиционном форуме ВТБ Капитал «Россия зовёт!» 28.11.2018г. /kremlin.ru/59216/: «Что касается инцидента в Чёрном море. Это провокация, безусловно, которая организована действующей властью, думаю, что и действующим президентом, в преддверии президентских выборов на Украине в марте следующего года. … Почему я так думаю и почему уверен даже, что это именно так? Смотрите. …это же пограничный инцидент, не более того. А что было в 2014 году, когда Крым решил присоединиться к России? Это же совсем другая история, масштабная. Или тяжёлое событие гражданской войны на юго-востоке Украины – в Донбассе, Луганской области – с применением со стороны правительственных войск танков, тяжёлой артиллерии, даже авиации. Война, по сути, а никакого военного положения не вводилось. А сейчас небольшой инцидент в Чёрном море, и ввели военное положение в стране. Явно это делается в преддверии президентских выборов. Абсолютно очевидный факт! … Что произошло сейчас? Не отвечали вообще на запросы нашей пограничной службы. Вошли в наши территориальные воды. Обращаю ваше внимание, что вошли в наши территориальные воды, которые таковыми являлись даже до присоединения Крыма к Российской Федерации. То есть в том месте, где эти территориальные воды были всегда именно как российские территориальные воды. Не отвечая на запросы наших пограничников, начали двигаться прямо к этому мосту. … А как должны действовать пограничники? Военные суда вторглись в территориальные воды Российской Федерации и не отвечают, непонятно, что они собираются делать. Как они должны действовать? Если бы они действовали иначе, их всех нужно было бы отдать под суд. Они выполнили свой воинский долг, приказ, собственно, они выполняли свои законные функции по защите территориальной целостности Российской Федерации. … Более того, оказалось, что среди членов экипажа были два сотрудника Службы безопасности Украины, которые фактически и руководили этой спецоперацией. … Явные признаки заготовленной заранее провокации, рассчитанной именно на то, чтобы воспользоваться этим как предлогом, для того чтобы ввести военное положение в стране. Ничего общего с попытками урегулировать отношения между Россией и Украиной это не имеет. Это игра на обострение, это нечистоплотная игра внутри страны с целью подавления своих политических противников. Только мне иногда, знаете, странно смотреть… Собственно, я уже ко многому привык, но сегодняшние киевские власти, они с успехом продают антироссийские настроения, у них другого ничего уже не осталось, нечего продавать. Такое впечатление, что чего они не сделают, им всё сходит с рук. Если они потребуют сегодня младенцев на завтрак, им, наверное, подадут и младенцев. А что же, скажут, они хотят кушать, с этим ничего не поделаешь. Но это очень близорукая политика. Она ни к чему хорошему не приведёт,… Что касается долгосрочных перспектив. Как бы там ни было, кто бы сегодня у власти в Киеве ни находился, русский и украинский народы всегда были и навсегда останутся братскими, очень близкими народами. Эта «политическая пена» сойдёт, схлынет. (Аплодисменты.) И украинский народ когда-нибудь даст оценку сегодняшнему руководству, так же как грузинский народ дал оценку деятельности Саакашвили».
Ну, что же, намёк ясен, помятуя события 08.08.08г.