Мне тридцать семь, уже пора стреляться -
Уже совсем на "ты" с глаголом "быть".
Вот только не могу никак нарваться -
Кому не стыдно дать себя убить.
Мне тридцать семь уже к концу подходит,
И ум не привязавшийся готов -
Из черепа вся сила переходит
В сухую музыку рассыпавшихся слов.
И пусть на памятник набросанная пшенка
Расскажет миру, что живут в нем дикари,
Я препарирую свой дух, как лягушонка,
Чтоб показать, как мы устроены внутри.
Мы голодны, и голодны сурово
До сострадания, умения терпеть,
Держать свое истерзанное слово
И делом удивительным гореть.
Урчит живот, об,евшийся купцами -
Литейный, Володарский и Тучков,
Столовые набиты кузнецами,
Набившими для барышень подков.
И это цоканье по Невскому стреляет -
И ножка узкая под гвоздиком кровит.
И ничего меня не удивляет.
И ничего уже не удивит.
301118