Помню я. И помнит сердце.
Тот миг, когда моя душа
Открыла чувствам дверцу,
И любовь туда вошла.
Каким тогда я стал мальчишкой,
Отчаянно писавший о тебе стихи!
Трудился я над новой книжкой,
И поступки были чересчур лихи.
А ты, как солнца яркий луч,
Как благородная Мадонна с облаков,
Рассеяла густые семейки туч,
Пыль смела с меня рукой.
Ты неспешно подошла к роялю,
О чём-то думала глубоком...
И полился гимн известный бала,
Понял всё я, усмирённый твоим взором.
Мы кружились в венском вальсе,
Так, что земля уходила из-под ног.
Вот думал я - любовь. Вот думал - счастье.
О большем я мечтать не мог!
Ты приходила ко мне всё чаще,
Всё чаще пели мы с тобой...
И вот, однажды, я залез в свой чёрный ящик,
И достал огромный блок листов.
Ты несмело подошла,
Окинув его презренным взглядом,
И самый первый лист достала...
Вдруг воздухом ты задышала сжатым.
Ты уже взяла второй и третий,
С жадностью бежала по строкам,
Мне тогда минуты эти
Обошлись холодными часами.
И с ресниц смахнула ты слезу,
"Как ты мог скрывать так долго,
Свои стихи...рассказы про росу,
Свой талант в потрёпанной коробке?".
Уже ты не отходила от меня,
Смотрела, как я пишу стихи,
Как из неба льётся рифма
На желтоватые листы.
А за окном уже другая жизнь,
Кипит и вьётся там зима,
Всё воет, воет и бурлит,
Приносит людям холода.
На окнах первые узоры
После дней ушедших вьюг,
Нарушая все каноны,
Люди снова счастья ждут.
Чтоб теплее было в доме,
Камин розжёг я мощный.
Ночь легла на кровлю
И на берёзовую рощу...
Зачем она тогда,
В этот ужасный холод,
Стояла у замёрзшего окна,
И читала "Дон Кихота"?
После этой долгой ночи
Она слегла в кровать...
Встать не было ей мочи,
Я всё пытался тогда понять,
За что судьба ко мне жестока?
Ведь я только обрёл свою любовь,
Я молил, просил у Бога,
Но несчастье постигло вновь.
Я тогда ещё писал роман,
Уже не помню смысла,
Там что-то было про курган
И мистические числа.
Я читал его ей на ночь,
Как лекарство, в малых дозах,
Казалось, болезнь бежала прочь,
Как убегают утром грёзы.
И вот она...улыбка на её лице,
И солнца луч шутит с волосами.
Сыграл свою роль мой акцент
После стольких усилий и стараний!
Я целый день был в магазинах,
Купил букет цветов, конфеты и вино,
Сковозь эту холодину,
Бежал быстрее я домой.
Но эйфория была недолгой...
Застал её, сжигавшей мой роман...
"Поверь мне, это всё так надо:
Он зло хранит на своих страницах,
Он страшнее Джульеттовского яда,
И я им только отравилась".
Прошло немного времени с того дня,
Каких-то пару недель,
Вновь при смерти была она,
Вновь эта помятая постель.
Пришли морозы лютые в город,
Пришли они и в сердце моё.
Как? Как я мог?
Влюбиться так неосторожно,
Влюбиться в человека,
Который видит во мне лишь перо?!
Лишь стихи смогли бы унять
Жар её исхудалого тела.
Но не могла она понять,
Что я этого не хотел.
Мне нужна была её любовь,
А не ложь глубоких карих глаз.
Нуждался я в тепле вечеров,
Но был отказ за отказом.
Я хотел с ней животной страсти,
А она желала лишь мой талант,
Я марионеткой был в её власти...
Я! Искусства древнего атлант!
Я слышал её последние стоны,
В кресле сидел и наблюдал,
Её мучения, её вздохи,
Вместе с ней я умирал.
Я любил, убил и сам убит,
Какой перелом в сюжете...
Но прежде чем меня судить,
Позвольте мне заметить,
Что к чувствам её душа была глуха,
И в сердце было слишком пусто.
Нет. Ей нужен был не я,
А лишь моё искусство!
02.12.2018