Эх, вот выйду я на улицу зимой,
На усах повиснет иней бахромой,
Уши в трубочку закрутит мне мороз,
Белым паром запыхчу, как паровоз.
Пальцы скрючатся, как зубья у граблЕй,
Дыбом волосы торчат, ну хоть убей!
Буду челюстью морзянку выдавать,
И в Сельпо на полусогнутых скакать.
Что ж поделать, если очередь моя...,
Дома ждут не очень трезвые друзья,
Если водки даже очень много взять,
Всё равно придётся в магазин бежать.
Сбился мой вестибулярный аппарат,
Я, конечно, не Платон и не Сократ,
Философствовать-то, в принципе, могу,
Но не на морозе и не на бегу.
Весь сжимаюсь для последнего рывка,
На пороге у заветного ларька,
Хвать за ручку двери... Нет! Не может быть!
Как посмели раньше времени закрыть!?
Возвращаться без добычи не резон,
Остаётся старый добрый самогон,
Зря ль его от веку гнали на Руси,
Дед Кузьмич, во имя Бахуса спаси...
Нипочём нам все сивушные масла,
Диспут банка трёхлитровая спасла,
«Насухую» ж невозможно, так сказать,
Все проблемы мировые обсуждать!