Эх, с каким же всегда привкусом и неповторимым индивидуализмом смотрелся мною в детстве фильм " Д,Артаньян и три мушкетёра". Какой же этот трёхсерийный колоритный фильм," балтийско-французский", всё-таки запоминающийся. Ну вспомните вечно молодого Боярского, скачущего по полям и мостовым, воинов кардинала Ришелье, которые словно тараканы гибли от рук фигуральных мушкетёров. А чего стоит только выражение лица Атоса, будто непроницаемого в своей иудейской философской сдержанности решений ( особенно когда им попалась в сети Леди Винтер, совершенно не сексуально, но требовательно позиционирующая себя во время сцен). А давайте вспомним Арамиса - который в своей изумительной, холодно-религиозной манерности, блистает с тонкой бородкой ,словно вав-кой ( украинское словцо), на лице. Это тогда я мог часами смотреть, не понимая какой-то интересной - уже сейчас - глубокой и простой детальности вещей и образов. Ну а сейчас же, братцы, всё интересней и интересней.
Так вот этот коренной фильм ( коренной в моей любви к искусству) уже почему-то таким не выглядит. И некоторые персонажи, события и постулаты кажутся смешными, нелепыми - скажем, как банка прибалтийской кильки в московском гастрономе, в котором испокон веков первенство в харизматичности удерживают совковые второсортные макаронные изделия. Тут, кстати, нужно вспомнить вообще многие фильмы, режиссёры которых для съёмок русскоязычных ( да и русскоязычных привычек и физиономий) выбрали районы с когда-то ещё действующим магдебургским правом, красивыми замками, улочками, надёжными и приличными планами города ( это не тот случай, когда в молодой Москве запрещали строительство высоких зданий, но линия партии, конечно же, добилась своего). И вот эти и многие другие коренные противоречия мне бросаются в глаза. Ну например, ещё игра Ирины Алфёровой, с ангельским лицом рвущейся к славе девушки, меланхоличной и пресной, которая ну никак не тянет на роль возлюбленной молодого гасконца, но более смахивает на студентку московского общежития, чья милая особа иногда собирается с подругами для примерки финляндских сапожек, не упуская так или иначе возможности быть единственной и неповторимой российской француженкой - с килограммами косметики на уже более уверенных чертах крестьянского личика. И меня просто раздражает этот советский " демократический" дух и стремление озвучивать и снимать всё и вся - и золотоискателей с разведчиками, и играть чисто европейских персонажей, и стремиться переделать всё на какой-то вечно жаждущий серьёзного стержня совковый лад...Ну ладно ещё Ливанов - в нём есть стать и течёт европейская кровь, - но Соломин, играющий бахвалистого почему-то высокого Ватсона, который вот-вот как будто заговорит о генеральной линии партии или после распахнутого пальто порадует всех устоявшимся духом " тет-а-тет", отголоски которого существуют и по сей день, отравляя мне жизнь невероятным вездесущим образом - будто " схавал", как сейчас говорят, московской резиновой колбаски. А мною так любимый " Афонька", Куравлёв - ну какой из него немецкий разведчик - с лицом собирающимся на рыбалку деревенщины, которая кроме как кофейных кухонных обоев ничего и не видал...
Ещё один фильм - " Морской Волк". Замечательный фильм. И прежде всего игрой, как я считаю, прибалтийского актёра - " Волка Ларсена". Многое, конечно, упустили или видоизменили, учитывая текст первоначального рассказа Джека Лондона, но всё-таки атмосферу передали удачно. Но опять же - главного героя играл какой-то член союза " Юного техника", и это колит глаза и ум, как и произношение на русский манер иностранных имён.
Ну и главный фильм ( на сегодня), который и хотел бы отметить, это " Тарас Бульба". Вы знаете, мне он понравился почти целиком. Может быть, потому что украинский дух всё-таки ближе советскому народу, может быть. Я уже не беру во внимание кричащего и прооравшегося весь фильм Боярского. Но мне очень запомнились в этом фильме эпизоды с польской принцессой, польскими городками - всей той католической древней атмосферой какой-то романтической твёрдой любви и стильной архитектурной значимости исторического шика. "В гобеленах готического течения мыслей и чувств " воспринимаются образы иностранных артистов, играющих самих себя, свою культуру, показывающих, с красивым достоинством, свой породистый стержень, рыцарский устоявшийся сказочный дух временного богатства. Ну и сразу, как антикартина, противоположная по своего энергетическому впечатлению, на мой взгляд , - это эпизоды с тем же Боярским и другими мужиками, когда они нападали пьяной ордой на Польшу, крича почему-то о русском патриотизме и порохе в пороховницах... Хотя русским патриотизмом и русскими картинами там совсем не пахнет - а пахнет сечью, степью ,казаками, украинской вольной романтикой и советскими актёрами. Русские картины - это совсем иные образы и пейзажи, и далеко не пресловутая русская берёзка, как загулявшая девица на фоне неумытой России... Нет, русские картины - это всё то богатство и великолепие красок и пейзажей, описанных Тургеневым, Гоголем, Чеховым. Это великие реки, берега, самобытные избушки, местечковые особенности крестьян и дворянства - весь тот неумолимый русский дух бескрайних болот, лесов, дождевого эквивалента в радостной меланхолии природы церковного бытия... Но мы отвлеклись. Итак, вот именно коренные переломы не дают мне покоя - хотя теперь я высказал своё мнение и позицию, чему неизменно рад, словно школьник, получивший высшую оценку в задрипанной школе.
В этом эссе хочется отметить также замечательного человека, друга - Марину Шишкину, которая представляет собой образ и личность именно коренного человека, живущего в ладах со своими нравами и принципами, человека, соответствующего своему месту проживания, человека блестящего порыва правильных логичных мыслей. Да, немного осталось коренных москвичей. Это вам не выскочки из соседних деревень, что словно моль терроризируют не только себя, но и других. Это вам не народы средней Азии, строящиеся в группы и вышагивающие римской шеренгой по московским улицам, готовые сметать интеллигенцию и культуру самобытных мест. Боже мой, как приятно смотреть на воспитанную интеллигенцию, которой остаётся всё меньше - на фоне грузинских пельменных, бусурманских привычек и на фоне грубого эха коренных людских противоречий в этом мире.